Евгений Шварц - Два клена

Исчезает.

Иванушка (хохочет) . Вот славно-то! «Умываться надо, умываться» – вот тебе и надо! Разве я напугал бы Бабу-ягу умытым? «Карманы не набивай, карманы не набивай», – вот тебе и не набивай. Разве я справился бы с ней без своих крючков да свистков?

Баба-яга неслышно вырастает позади Иванушки.

Вот тебе – мальчик, мальчик. А я оказался сильнее даже, чем медведь. Он уснул, а я один на один справился с Бабой-ягой.

Баба-яга.А она, птичка, тут как тут.

Хватает Иванушку.

Иванушка.Мама! Мама! Мама!

Вбегает Василиса-работница.

Василиса.Я здесь, сынок! Отпусти, Баба-яга, моего мальчика.

Баба-яга.Ишь, чего захотела! Да когда же это я добычу из рук выпускала!

Василиса.Отпусти, говорят!

Выхватывает меч и взмахивает над головой Бабы-яги.

Узнаёшь этот меч? Он Змею Горынычу голову отсек и тебя, злодейку, прикончит.

Баба-яга (выпускает Иванушку, выхватывает из складок платья свой меч, кривой и черный) . Я, умница, больше люблю в спину бить, но при случае и лицом к лицу могу сразиться!

Сражаются так, что искры летят из мечей. Василиса-работница выбивает меч и рук Бабы-яги.

Не убивай меня, иначе не найти тебе сыновей.

Василиса.Говори, где мои мальчики!

Баба-яга.Умру, а не скажу! Я до того упряма, что и себя, бедняжечку, не пожалею.

Василиса опускает меч.

Вот так-то лучше. Когда похвалю, тогда скажу. Сама посуди: можно ли хвалить служанку, которая на хозяйку руку подняла.

Василиса.Как же ты можешь меня не похвалить, я все, что велено, то и сделала.

Баба-яга.Нет, нет, нет такого закона – дерзких служанок хвалить. Подумаешь, муки намолола. Это любой мельник может. Эй вы, мешки, ступайте в амбар!

Мешки с мукой убегают, как живые.

Подумаешь, клады вырыла. Да с этим делом любой землекоп справится. Эй, золото, иди к себе под землю!

Мешки с золотом проваливаются под землю.

Нет, нет, не заслужила ты похвалы. Я тебе другую работу дам. Сделаешь – похвалю.

Василиса.Говори, какую!

Баба-яга.Подумать надо. Готовься! Скоро приду, прикажу.

Исчезает.

Иванушка.Мамочка!

Василиса.Иванушка!

Обнимаются. Котофей Иванович и Шарик появляются из чащи.

Шарик.Ну, радуйтесь, радуйтесь, а мы посторожим.

Иванушка.Мама, мамочка, я три года терпел, а потом вдруг затосковал, ну просто – богатырски. И отправился я тебя искать. Ты не сердишься?

Василиса.Котофей Иванович, Шарик, принесите ушат горячей воды и щетку, которая покрепче.

Котофей и Шарик убегают.

Иванушка.Это я, мама, только сегодня так вымазался, а то я умывался каждый день, надо не надо. И прибирал весь дом. Подметал, как ты приказывала. Не сгребал сор под шкафы и сундуки, а все как полагается. И когда уходил – прибрал и полы вымыл.

Василиса.Скучал, говоришь?

Иванушка.Да, особенно в сумерки. И в день рождения. В день рождения встану, бывало, сам себя поздравлю, но ведь этого человеку мало, правда, мама? Ну, испеку себе пирог с малиной, а все скучно.

Василиса.Не болел?

Иванушка.Один раз болел, уж очень у меня пирог не допекся, а я весь его съел с горя. А больше не болел ни разу.

Вбегают Котофей и Шарик, приносят ушат с горячей водой и щетку.

Василиса.Поставьте здесь за кустом. Идем, сынок, я тебя умою.

Иванушка.Я сам!

Василиса.Нет уж, сынок! Идем.

Иванушка (за кустами) . Ой, мама, горячо. Ну, ничего, я потерплю, мы, богатыри… Ой… И не то переносим. Ай, вода в уши попала.

Василиса.Нет, нет, сынок, это тебе кажется.

Иванушка.Мамочка, шея у меня чистая.

Василиса.Нет, сынок, это тебе кажется.

Шарик.Бедный щеночек.

Котофей.Нет, счастливый. Я до сих пор помню, как меня матушка вылизывала, выкусывала.

Василиса.Ну, вот и все.

Выводит из-за кустов Иванушку, сияющего чистотой.

Вот теперь я вижу, какой ты у меня. Стой ровненько, на плече рубашка разорвалась, я зашью.

Иванушка.Это Баба-яга.

Василиса достает иголку и нитку. Зашивает.

Василиса.Не вертись, а то уколю.

Иванушка.Это я от радости верчусь, мама. Подумай: три года обо мне никто не заботился, а теперь вдруг ты зашиваешь на мне рубашку. Стежочки такие мелкие.