Лемони Сникет - Огромное окно

Но с Вайолет уже хватило. Она кинулась вперед, стараясь при этом не наступать на извивающихся пиявок, протянула руку и сорвала сетку с головы Тети Жозефины. Она запихала скомканный кусок паруса в сетку, схватила удочку и зацепила этот неряшливый комок крючком. Выглядело все так, будто она готовилась к ловле какой-то рыбины, которая клюет на принадлежности для парусных лодок и для женской прически.

Блям! Блям! Блям! Лодка накренялась на один бок, потом на другой. Пиявки едва не протиснулись внутрь через щель в борту. Вайолет взяла весло и начала быстро тереть им о борт лодки.

– Что ты делаешь? – спросил Клаус, подхватывая сачком сразу трех пиявок.

– Стараюсь создать трение, – ответила Вайолет. – Если долго тереть дерево о дерево, возникает трение, а от трения образуются искры. Как только я высеку искру, я подожгу сетку с тряпкой и использую это как сигнальный огонь.

– Ты хочешь добыть огонь? – закричал Клаус. – Но огонь – это тоже опасно.

– Не опасно, если я буду махать горящей тряпкой высоко над головой на длинном удилище, – возразила Вайолет. – Я буду махать и ударять по ведру вместо колокола, и такого сигнала хватит, чтобы кто-то пришел нам на помощь.

Она терла и терла весло о борт лодки, но искры не возникало. А все дело было, как ни печально, в том, что дерево намокло из-за волн, поднятых ураганом Герман, и достаточного трения для разжигания огня не получалось. Сама по себе идея была хорошая, но, как поняла безрезультатно трудившаяся Вайолет, несостоятельная.

Блям! Блям! Вайолет оглянулась на Тетю Жозефину и испуганных младших и почувствовала, как надежда в ее душе убывает с той же быстротой, с какой прибывает вода в лодке.

– Не получается, – с отчаянием проговорила Вайолет, и слезы потекли по ее щекам.

Она подумала о том обещании, которое дала родителям незадолго до их гибели: всегда заботиться о младших. Вокруг тонущей лодки кишели пиявки, и Вайолет пришло в голову, что ей не удастся сдержать обещание.

– Не получается, – повторила она и в отчаянии опустила весло. – Нужен огонь, но мне его не изобрести.

– Не важно, – сказал Клаус, хотя это было очень даже важно. – Что-нибудь придумаем.

– Тинтет, – выговорила Солнышко, имея в виду что-то вроде: «Не плачь. Ты сделала все возможное». Легко говорить, что главное – это делать все возможное. Но когда попадаешь в настоящую беду, самое главное – не делать все возможное, а как можно скорее оказаться в безопасности. Лодка раскачивалась из стороны в сторону, вода затекала в щели, а Вайолет плакала, так как, похоже, им уже было не оказаться в безопасности. Но хотя плечи ее сотрясались от рыданий, она на всякий случай приставила к глазу подзорную трубу – посмотреть, не покажется ли в пределах видимости какая-нибудь лодка и не начнется ли прилив, который вынесет их лодку на берег. Но увидела она всего лишь дорожку лунного света на озерной ряби. И это была удача! Как только Вайолет увидела мерцающее отражение, она вспомнила научный принцип конвергенции и рефракции (как известно, рефракция – преломление лучей света, ну а конвергенция тут вообще ни при чем).

Научные принципы конвергенции и рефракции – вещь очень запутанная, и я, откровенно говоря, в них не разбираюсь, даже после объяснения моего приятеля доктора Лоренца. Но для Вайолет все было ясно как день. Она мгновенно вспомнила историю, которую давным-давно рассказывал ее отец, когда она еще только начинала интересоваться наукой.

В детстве у ее отца была препротивная кузина, которая любила жечь муравьев с помощью увеличительного стекла: сфокусированное в нем солнце давало вспышку пламени. Конечно, жечь муравьев – хобби омерзительное, и слово это означает здесь «то, что делал Граф Олаф в детском возрасте», но воспоминание о той истории натолкнуло Вайолет на мысль, что с помощью стекол подзорной трубы можно сфокусировать лунный свет и таким образом добыть огонь. Не теряя ни минуты, она вынула из подзорной трубы линзы и затем, задрав голову кверху, наклонила стекла под углом, который наскоро вычислила в уме.

Лунный свет прошел через линзы и сконцентрировался в длинную ниточку света, ведущую прямо к комку из паруса, завернутого в сетку для волос. В один миг нить превратилась в крохотное пламя.

– Потрясающе! – воскликнул Клаус, когда появилось пламя.

– Невероятно! – воскликнула Тетя Жозефина.

– Фонти! – взвизгнула Солнышко.

– Вот что значит научные принципы конвергенции и рефракции! – вскричала Вайолет, вытирая глаза. Очень осторожно переставляя ноги, чтобы не наступить на плававших в лодке пиявок и стараясь не загасить пламя, она перешла на нос лодки.