Лемони Сникет - Огромное окно

Блям! Блям! – раздалось уже два громких удара – один в борт, а другой по днищу, которое незамедлительно треснуло. Оказывается, пиявки разделились на две команды, – нормальная и приятная ситуация для игроков в футбол, но крайне неприятная для наших героев. Тетя Жозефина испустила вопль ужаса. Вода просачивалась теперь в двух местах, и Солнышко, бросив румпель, принялась вычерпывать воду. Клаус перестал грести и молча поднял весло вверх. На нем виднелись следы мелких укусов – работа озерных пиявок.

– С греблей ничего не выйдет, – мрачно известил Клаус старшую сестру. – Если и дальше грести, от весел скоро ничего не останется.

Вайолет наблюдала, как Солнышко ползает с ведром, полным воды.

– Все равно весла не помогут, – отозвалась она. – Лодка тонет. Нам нужна помощь.

Клаус оглядел темную спокойную гладь, совершенно пустынную, если не считать их парусной лодки и пиявок.

– Где нам взять помощь посреди озера? – сказал он.

– Надо поднять сигнал бедствия, – объяснила Вайолет и, сунув руку в карман, достала ленту. Она отдала Клаусу сачок и подвязала лентой волосы кверху, чтобы они не лезли в глаза. Клаус и Солнышко молча смотрели, зная, что она делает так, когда погружается в изобретательские мысли, а сейчас они как раз отчаянно нуждались в изобретении.

– Вот правильно, – сказала Тетя Жозефина, – закрой глаза. Я именно так поступаю, когда мне страшно, – преграждаю доступ страху, и мне становится легче.

– Ничего она не преграждает, – рассердился Клаус, – она сосредоточивается.

Клаус был прав. Вайолет сосредоточилась изо всех сил, ломая себе голову над тем, каким образом просигналить SOS. Сперва она подумала о пожарных сигналах. Мигающие огни, громкие сирены – замечательный способ сигналить о помощи.

Правда, бодлеровские сироты по своему печальному опыту знали, что иногда пожарные машины появляются слишком поздно и не успевают спасти людям жизнь, и все-таки сигнал пожарной тревоги – хорошее изобретение, и Вайолет пыталась сообразить, как его изготовить из имеющихся под рукой материалов. Чтобы привлечь чье-то внимание, требовался громкий звук. И еще требовалось изобрести яркий свет, чтобы дать знать, где они находятся.

Блям! Блям! Две команды пиявок снова ударились о лодку, и ее опять захлестнуло водой. Солнышко начала зачерпывать ее ведром, но тут Вайолет нагнулась и забрала у нее ведро.

– Беро? – крикнула Солнышко, что означало: «Ты с ума сошла?»

Вайолет некогда было ответить: «Нет, по правде говоря, не сошла», поэтому она просто сказала: «Нет», и, держа ведро одной рукой, начала карабкаться на мачту. На мачту парусной лодки и без того залезть трудно, но в три раза труднее, если лодку раскачивает банда голодных пиявок, так что уж разрешите мне дать еще один совет: ни при каких обстоятельствах не пытайтесь этого делать. Но Вайолет Бодлер была вундеркиндом, а это немецкое слово означает «тот, кто способен быстро взбираться на мачты лодок, атакуемых пиявками», и скоро она уже была на верхушке раскачивающейся мачты. Она подвесила ведро за ручку на самый верх, и ведро стало раскачиваться, как колокол на колокольне.

– Не хочу тебе мешать, – закричал Клаус, подбирая разъяренную пиявку рыбным сачком и забрасывая ее как можно дальше в озеро, – но лодка действительно тонет! Пожалуйста, поторопись.

И Вайолет заторопилась. Она поспешно схватилась за угол паруса, сделала глубокий вдох, чтобы приготовиться, и спрыгнула вниз. Как она и рассчитывала, парус порвался, когда ее швырнуло на дно лодки, так что у нее в руке остался большой лоскут материи. В лодке было уже полно воды, и Вайолет зашлепала в сторону Тети Жозефины, стараясь не наступать по дороге на многочисленных пиявок, которых Клаус не успел еще выбросить за борт, хотя и действовал со всей возможной быстротой.

– Мне нужно ваше весло, – обратилась Вайолет к Тете Жозефине, скатывая лоскут в шарик, – и еще сетку для волос.

– Весло – пожалуйста, – Тетя Жозефина протянула его Вайолет, – а сетка мне самой нужна. Она держит мою прическу.

– Отдайте ей свою сетку! – закричал Клаус, вспрыгивая на сиденье, так как одна пиявка попыталась укусить его за колено.

– Мне страшно, когда волосы падают мне на лицо, – захныкала Тетя Жозефина.

И тут опять раздалось два «бляма».

– Мне некогда с вами спорить! – закричала Вайолет. – Я пытаюсь спасти нашу каждую жизнь. Сейчас же отдайте сетку!

– Существует выражение «спасти все наши жизни» у но не «каждую нашу жизнь», – начала было Тетя Жозефина.