Лемони Сникет - Скользкий склон (с иллюстрациями)

Дорогой читатель!

Многие вещи, наподобие рукопожатий, домашних животных и сырой моркови, предпочтительнее, если они не скользкие. К сожалению, в этой книге речь идёт о предметах исключительно скользких: Вайолет, Клаусу и Солнышку Бодлер досталось явно чрезмерное количество скользкости, ведь им пришлось предпринять головокружительное путешествие вверх и вниз по унылой и опасной горной цепи.

Чтобы уберечь вас от неприятных чувств, не стану вдаваться в огорчительные подробности этой истории и в особенности обойду упоминанием шифрованное сообщение, сани, хитроумную ловушку, рой снежных комаров, негодяя-интригана, труппу, состоящую из организованной молодёжи, кастрюлю с крышкой и человека, которому вопреки всему удалось уцелеть при страшном пожаре.

К несчастью, я посвятил жизнь изучению и описанию душераздирающей истории сирот Бодлер. Вам же нет никакой необходимости посвящать себя подобным материям; напротив, вы вольны посвятить себя выбрасыванию этой скользкой книги в ближайший мусорный бак или глубокую яму.

С неизменным уважением, Лемони Сникет

Как-то раз мой знакомый поэт сочинил стихотворение под названием «Другая дорога» [1] В осеннем лесу, на развилке дорог, Стоял я, задумавшись, у поворота; Пути было два, и мир был широк, Однако я раздвоиться не мог, И надо было решаться на что-то. Я выбрал дорогу, что вправо вела И, повернув, пропадала в чащобе, Нехоженей, что ли, она была И больше, казалось мне, заросла; А впрочем, заросшими были обе. И обе манили, радуя глаз Сухой желтизною листвы сыпучей. Другую оставил я про запас, Хотя и догадывался в тот час, Что вряд ли вернуться выпадет случай. Еще я вспомню когда-нибудь Далекое это утро лесное: Ведь был и другой предо мною путь. Но я решил направо свернуть, — И это решило все остальное. Автор этого стихотворения — знаменитый американский поэт Роберт Фрост (1874—1963). На русский язык его перевел поэт Григорий Кружков. — Здесь и далее прим. пер. , где описал своё путешествие через осенний лес по дороге, на которой редко можно встретить путника. Дорога менее хоженая казалась безопасней, но она была совсем пустынная. Поэт, очевидно, слегка нервничал, пока шёл, — ведь случись что на такой малохоженой тропе, его крик о помощи вряд ли мог быть услышан путниками, находившимися в это время на дороге чаще хоженой. Увы, сомневаться не приходится, — поэта уже нет в живых.

О нашей книге, как и о покойном поэте, можно сказать, что она тоже находится на дороге малохоженой, ибо уже в самом начале мы застаём всех трёх Бодлеров на пути, пролегающем через Мёртвые Горы. Маршрут этот отнюдь не самый популярный среди путешественников, тем более что он заканчивается у кипучих вод Порченого Потока, куда далеко не всякий решится подойти близко.

Наша книга находится на малохоженой дороге ещё и потому, что она не похожа на книги, читаемые широкой публикой, где непременно присутствуют занимательные и трогательные истории из жизни обаятельных детей и говорящих животных. История же, которую вы собираетесь прочесть, не принесёт вам ничего, кроме нервных переживаний и страданий, а герои её, имевшие несчастье попасть в повествование, люди скорее отчаявшиеся и обезумевшие от горя, чем обаятельные. Что касается говорящих животных, я предпочёл бы их вовсе не упоминать. В силу всех этих причин я не рекомендовал бы вам читать эту печальную историю, а также бродить в одиночку по лесам. После чтения у вас непременно появится ощущение безотчётной тоски, неприкаянности и незащищённости.

Однако бодлеровским сиротам не приходилось выбирать себе дорогу. Старшие Бодлеры, Вайолет и Клаус, путешествовали в фургоне, который быстро катился вниз по склону с высокой горы. Ни четырнадцатилетняя Вайолет, ни Клаус, которому только что исполнилось тринадцать, никогда бы и представить себе не могли, что окажутся на этой горной дороге, разве что только с родителями во время школьных каникул. Но родителей после ужасного пожара, уничтожившего их дом, найти так и не удалось, хотя у детей всё же было основание верить, что один из родителей не погиб в огне. К их великому огорчению, фургон быстро спускался вниз, вместо того чтобы двигаться в направлении секретного штаба в Мёртвых Горах, о котором они не раз слышали и надеялись попасть туда когда-нибудь. Фургон нёсся вниз с огромной скоростью, и не было никакой возможности регулировать или остановить его движение. Вайолет и Клаус чувствовали себя беспомощными рыбёшками в штормовом море, а совсем не туристами на каникулах.