Лемони Сникет - Огромное окно

Да, бывают проблемы настолько простые, что любой может разрешить их, и мистер По с Бодлерами мгновенно смогли ответить на вопрос: «Совпадает ли почерк на списке продуктов с почерком в письме?» Их ответ был «да». В слове «вермишель»

Тетя Жозефина сделала из заглавной буквы «Б» что-то вроде спиральки. И такая же спиралька украшала букву «В» в слове «Вайолет». Когда она вписывала в список слово «Огурцы», заглавное «О» получилось у нее слегка сплющенное вроде баранки, и точно такие же сплющенные баранки были в слове «оледенела». А в списке продуктов в слове «Лимоны» у буквы «м» палочки были разной высоты, точно так, как в словах «моя жизнь». Сомневаться не приходилось: оба листка, которые сличали мистер По и Бодлеры, писала Тетя Жозефина.

– Думаю, не остается сомнений в том, что обе записки писала Тетя Жозефина, – подытожил мистер По.

– Но… – начала было Вайолет.

– Никаких «но», – остановил ее мистер По. – Посмотри на спирали у «В», посмотри на сплющенные «о». Посмотри на разной высоты черточки у «м». Я не графолог, но могу определенно сказать, что записки написаны одним и тем же человеком.

– Вы правы, – с несчастным видом сказал Клаус. – Я знаю, что за этим так или иначе стоит Капитан Шэм, но письмо, безусловно, писала Тетя Жозефина.

– А это, – проговорил мистер По, – делает его юридическим документом.

– Значит ли это, что мы должны жить с Капитаном Шэмом? – осведомилась Вайолет. Сердце у нее упало.

– Боюсь, что так, – ответил мистер По. – Последняя воля и распоряжение покойного считаются официальным документом. Вы находились под опекой Тети Жозефины, а значит, она имела право поручить вас новому опекуну, прежде чем выброситься из окна. Это очень скверно, разумеется, но абсолютно законно.

– Мы ни за что не будем жить с ним, – с яростью выпалил Клаус. – Хуже его никого на свете нет.

– Я знаю, он придумает что-нибудь ужасное, – добавила Вайолет. – Его интересует только бодлеровское наследство.

– Гинд! – выкрикнула Солнышко, что значило примерно: «Пожалуйста, не отдавайте нас этому злому человеку».

– Я знаю, этот Капитан Шэм вам не нравится, – сказал мистер По, – но ничего не могу поделать. Боюсь, что закон предписывает вам ехать к нему.

– Мы убежим, – сказал Клаус.

– Ничего подобного вы не сделаете, – сурово заявил мистер По. – Ваши родители поручили мне следить, чтобы о вас заботились должным образом. Уважаете вы желания ваших родителей или нет?

– Да, но… – попыталась возразить Вайолет.

– Тогда не создавайте лишних хлопот. Подумайте, что сказали бы ваши бедные мать и отец, если бы знали, что вы грозите убежать от опекуна.

Разумеется, Бодлеры-родители пришли бы в ужас, узнай они, что их детей отдают под опеку Капитану Шэму, но не успели дети привести этот довод, как мистер По уже перешел к обсуждению других дел.

– Так, а теперь проще всего увидеться с Капитаном Шэмом и обсудить кое-какие детали. Где его визитная карточка? Я позвоню ему.

– На столе в столовой, – мрачно ответил Клаус, и мистер По покинул кухню. Бодлеры опять уставились на список покупок, составленный Тетей Жозефиной, и на ее предсмертное письмо.

– Никак не могу поверить, – сказала Вайолет. – Я не сомневаюсь, что наша с тобой догадка насчет поддельного письма верна.

– Я тоже, – ответил Клаус. – Я знаю, что Капитан Шэм приложил руку ко всему этому, но на сей раз он оказался еще хитрее обычного.

– В таком случае нам надо быть еще находчивее обычного. Необходимо убедить мистера По, пока не поздно.

– Мистер По говорил, что нужно обсудить кое-какие детали, – напомнил Клаус. – Авось на это уйдет много времени.

– Мне удалось застать Капитана Шэма. – Мистер По вошел в кухню. – Он ужаснулся, когда услыхал о смерти Тети Жозефины, но счастлив услышать, что ему предстоит растить вас, дети. Мы встретимся с ним через полчаса в ресторане в городе, а после ленча обсудим детали усыновления. Ночь вы проведете уже в его доме. Не сомневаюсь, вы испытываете облегчение от того, что все так быстро уладилось.

Вайолет и Солнышко уставились на мистера По, потрясенные, не в состоянии вымолвить ни слова. Клаус тоже молчал, но не сводил глаз с совсем другого. Он уставился на письмо Тети Жозефины. Он сосредоточенно смотрел и смотрел на него не мигая, глаза его за стеклами очков превратились в точки. Мистер По тем временем достал из кармана белый носовой платок и кашлял в него долго и со смаком, что в данном случае означает «так сильно, что кашель вызвал обильное отделение мокроты». Но все трое Бодлеров не проронили ни звука.