Отфрид Пройслер: Хотценплотц-III

— Зачем?

— Мы вам что-то покажем.

Госпожа Дрожебек отвернулась к стене, а Касперль с Сеппелем открыли дорожную сумку.

— Ваф-ваф! — гордо заявила Васти, спрыгнув на пол.

От неожиданности вдова опустилась в кресло, у неё задрожали колени. И она расплакалась от радости и удивления.

— Васти, — всхлипывала счастливая хозяйка, — Вастинька, собаченька моя. Иди ко мне! Дай поглядеть на тебя!

Смеясь и плача одновременно, она танцевала с Васти на руках. Друзья, дав ей порадоваться, напомнили:

— А праздник?

— Отпразднуем сегодня после обеда. Приглашаю всех: бабушку, вас, господина вахмистра.

— А господина Хотценплотца? — не замедлил спросить Касперль.

Вдова, как младенца, качала Васти на руках.

— Если хотите, то и Хотценплотца.

Это был незабываемый праздник. Госпожа Дрожебек сменила свой неизменный халат на длинное шёлковое платье. Господин Димпфельмозер преподнёс ей букет цветов, Хотценплотц — бутылку сливовицы, а бабушка положила на стол три тыквы среднего размера.

— Вот и десерт!

Госпожа Дрожебек сварила турецкий кофе, напекла гору сахарного печенья, пышек, шоколадных пирожных.

Васти с голубым бантом на левом ухе занимала почётное место. Госпожа Дрожебек приготовила ей миску солёных огурцов, поскольку та осталась вегетарианкой.

Все ели и пили в честь Васти. Желали ей счастья. Она благодарила ораторов весёлым «ваф-ваф». Под конец бабушка разрезала одну из своих тыкв.

— Думаю, это хороший десерт к нашему столу. Кто хочет попробовать?

Касперль с Сеппелем в угоду бабушке схватили по куску.

— Эти тыквы, — пояснила бабушка, — выращены особым способом, который по секрету завещала мне тётя.

Друзья, надкусив, изумились.

— Ну? — спросила их бабушка. — Какова она на вкус?

— Сверху напоминает швейцарский сыр, а посередине будто копчёная селёдка.

Бабушка ужаснулась.

— Не сбитые сливки и не малиновое мороженое?

— Нет!

— Значит, я использовала не те удобрения!

— Ну и что! — успокоил её Касперль. — Швейцарский сыр и копчёная селёдка — прекрасная еда, особенно после такого количества сладкого!

Госпожа Дрожебек поставила на стол чайные чашки, наполнила их пуншем.

— Пейте, мои дорогие, пейте на здоровье!

Её взгляд остановился на Хотценплотце.

— У вас кислое лицо, как у маринованной селёдки. Что вас беспокоит?

Бывший разбойник одним махом опрокинул содержимое своей чашки.

— Чему вы удивляетесь, госпожа Дрожебек? У меня есть на то причины. Я думаю о завтрашнем дне, о том, что не умею зарабатывать на пропитание честным путём. Достаточный повод для плохого настроения, не правда ли?

— Ну, не так всё плохо! Хотите брошу взгляд в будущее?

— Если можете…

Отодвинув чашки, вдова разложила карты на столе.

— Посмотрите-ка! Здесь семёрка пик, а тут — король треф. От него наискось бубновый король. А теперь… О, пошла красная масть. Знаете, что это значит?

— Не имею представления.

— Вы откроете ресторан.

— Ресторан?

— Да, ресторан под названием «У лесного разбойника». Или у вас есть название получше?

Хотценплотц опешил, однако, помешкав, расхохотался.

— А что, неплохая идея, госпожа Дрожебек! Ха-ха-ха! Ваши карты — просто чудо! Ресторан в лесу! Великолепно! Вас всех, уважаемые господа, приглашаю на его открытие. Приготовлю для вас грибной суп, жаркое по-разбойничьи с чесночной подливкой и сливовицу… Если, конечно, полиция ничего не имеет против.

В ответ господин Димпфельмозер, неторопливо разгладив усы, поднял чашку с пуншем.

— Если вас интересует моё мнение, я отвечу: ваше здоровье, хозяин разбойничьего ресторана! Прозит!

— Прозит! Прозит! — поддержали его друзья.

Потом они ели тыквы, похожие на швейцарский сыр и копчёную селёдку, и были так счастливы, что не поменялись бы местами ни с кем, даже сами с собой.