Алексей Ольгин - Храбрый Тилли и другие истории (сборник)

От мороженого, впрочем, я бы тоже не отказался. Знаю только, как оно пахнет – по палочкам… Но попробовать не довелось. А вот Несси довелось. Кашляла потом, простудилась вся… Неделю из дома не выглядывала.

Ходил к Несси в гости. Лежит, глаза – грустные черничины.

– Что, – спрашиваю, – болеешь?

Она только мигает и скулит.

– Ничего, – говорю, – поправишься… Молоко горячее пьёшь?

– Не люблю! – вдруг прохрюкала Несси.

– Надо, – говорю.

– Постараюсь…

– Постарайся, а то мне в парке гонять некого.

Пришёл я однажды на песочную горку. Ребятня кувыркается на ней. Шум стоит. Это по мне.

Погнался я за одной девчуркой, вдруг смотрю – их две! Обе в сапожках и жёлтых курточках. Было две рукавички, а теперь четыре… «Что с моими глазами? – думаю. – Не может быть! Ничего не понимаю. Обе девочки светленькие, в одинаковых шапочках, совсем одинаковые… Никогда не видел такого».

– Жюль, познакомься, – говорит Эстер. – Эти девочки – близнецы. Их зовут Ма́лле и Ми́льви.

– Очень приятно, – говорю.

Подошёл к одной, подал лапу:

– Здравствуй!

Подошёл к другой, подал лапу:

– Здравствуй!

– Они так похожи, – говорит Эстер, – что даже родная мама иногда их путает.

– Ну я-то не спутаю, – сказал я.

– Жюль, – кричит одна девочка, – где Малле? Ищи!

Бросаюсь к Малле.

– Нет, Жюль! Это не Малле, это Мильви…

– Зачем, – говорю, – обманываешь? Если ты Малле – так и скажи!

Порхают на горке две жёлтые бабочки. Весело гоняться за ними! И мне всё равно, как кого зовут.

Макс появился неожиданно, из-за кустов. Я в это время «задавал зайца» Несси – гонялся за ней сломя голову. И вдруг на дороге светло-коричневый спаниель. Круглый, будто пролез в бочку, а голова и ноги наружу.

– Ну-ка, Макс, побегай с ребятами! – сказал его хозяин, тоже круглый, только как яблоко.

– Куда ему бегать! – усомнился я. – Ему легче катиться…

– Он у меня в лагере был, – говорит хозяин.

– Неужели в лагере так кормят? – спрашиваю.

– Он у нас на кухне жил, – поясняет хозяин. – Ты погоняй его, Жюль, может, он похудеет, а?

Я – пожалуйста. Подошёл к «бочонку» и спрашиваю толстяка:

– Сколько тебе лет, ушастый?

– Мне?

– Тебе.

– Мне только месяцев…

– Ну?! А я думал – ты уже старый.

– Нет ещё…

– А ты что – в какао валялся? – спрашиваю толстяка.

– Почему?

– У тебя цвет такой.

– Нет, я его пил. Может быть, поэтому.

– Он не в какао валялся… Он валялся, как сыр в масле, – сказала тощая Несси и облизнулась.

– Давай «гонять зайца», – сказал я и показал на Несси.

– Я не смогу, – сказал Макс.

– Откуда ты знаешь? А ну, вставай, не то укушу за ухо!

Поднялся Макс-ленивец и потащился за Несси. Пробежал три с половиной шага и остановился.

– Я ведь говорил – не могу.

– А через не могу – можешь?

– А как это?

– А ты не знаешь?

Повалил я его на спину.

– Защищайся, – говорю.

Вскочил Макс и наутёк! Только с боку на бок переваливается, как корабль во время качки.

Так толстый Макс попал в нашу компанию.

– Ну что, – спрашивает Тынис, – намотался?

Мы с Эстер только что вернулись с прогулки. Я сижу в коридоре и жду, когда кто-нибудь за мои лапы примется. На улице слякоть – не то дождь, не то снег с неба падает. Лапы мокрые, хоть выжимай.

– Он, – говорит Эстер (это она про меня говорит), – за спаниелем Максом гонялся. Бедный пёсик чуть живой домой поплёлся… А нашу собаку позови – снова пойдёт.

– Я готов, – говорю, – мне что…

Пошёл и лёг у двери.

– Ты хвастун, – смеётся Эстер. – Сам уже сидеть не можешь, падаешь…

– Ну что, намотался? – опять спрашивает Тынис и чешет меня за ухом.

Этого слова я не понял. «Наматывать» – знаю. Это когда бабушка шерсть на клубок наматывает… А куда я должен наматываться?

– Я никуда не намотался, – говорю, – вот он я! Лежу, глаза закрыл… Люблю, когда за ухом чешут.

Играли мы с Несси во дворе. Двор большой – весь в асфальте. Побегаешь по такой лужайке – сразу когти сточишь.

Надя с Эстер разговоры разговаривают, а мы вытворяем что хотим.

Тем временем во двор «Запорожец» въехал. Вышел из него бородатый водитель и стал в моторе ковыряться. А дверцу открытой оставил.

Смотрела-смотрела Несси и вдруг сорвалась. Подбежала к машине, шасть в неё и уселась на заднем сиденье, как у себя дома.