Александр Маскаев: Сказки кота Кузьмы

В углу стояла маленькая мягкая лавка, на которую Марта и пригласила присесть Василия. Она пододвинула к нему миску со своей едой. Василий понюхал: это была рыбка, но какая, он не смог опознать. Пока Василий ел, Марта рассказывала ему про свою жизнь. Её хорошо кормили, любили и за ней прекрасно ухаживали, но жизнь ей казалась такой скучной, что она потеряла счёт дням. Появление Василия для неё было единственным значимым событием за последнее время. Вася слушал и ел. Наконец, она присела с ним рядом и стала расспрашивать у него о его жизни, хозяевах и родных. Василий рассказывал с удовольствием. Марта спросила, дружит ли он с мышами, потому как она дружит, и они иногда вместе проводят время. Скрепя сердце Василий сказал, что, мол, мыши его лучшие друзья и что души он в них не чает. После этого неожиданного для него самого признания, откуда ни возьмись, появились и мыши.

Они стали ходить вокруг Василия, принюхиваться к нему и рассматривать его со всех сторон. Он смутился, чувствуя себя новогодней ёлкой. Марта поведала ему, что любит рассказывать мышам сказки, что у них есть большие книги сказок — хотя читать они не умеют. Василий к тому времени уже был обучен грамоте, но не по-людски, а на свой лад, по-кошачьему, и у него ловко получалось читать котятам книжки. Он решил быть благодарным гостем и вызвался развлечь их чтением сказок. Обрадованные мыши принесли ему самую толстую книгу и уселись на столе.

Марта прилегла на лавочку, с уважением глядя на нового друга-странника. Василий читал уверенно, с выражением. Сказки были интересными, и все они были о нём, Василии, о его друзьях, родных местах, о речке и лесах около деревни, о смешных и опасных его приключениях. Мыши слушали, затаив дыхание, смеялись и грустили вместе с Василием, а когда он закончил читать, встали и поклонились ему. Самый большой мышь пожал Василию лапу своими двумя и попросил остаться. Время было позднее, и Василий, переживший за день столько разных событий, лёг рядом с Мартой, уткнувшись носом в её тёплый бок. Всю ночь ему снились пролетающие под ним поля и леса, реки и озёра, и когда ему казалось, что он вот-вот свалится с огромной высоты, до него доносилось мурчание Марты, и он успокаивался. Утром Марта поделилась с ним своим завтраком, и они побежали на улицу в сад, чтобы придумать, как Василию попасть обратно домой. Когда он сел на ковёр, взявшись двумя лапами за его уголки, Марта своим нежным голоском что-то промурлыкала ковру, и тот, плавно поднявшись, полетел прочь от странного дома и странного сада. Всё случилось так неожиданно, так быстро, что до сих пор жалеет Василий о своём внезапном отбытии из тех чудных краёв. Что теперь с Мартой и где она? Куда лететь ему, чтобы встретить её снова? Этого Василий не знал. Поэтому на волшебный коврик смотреть он больше и не мог — вернул его Ягинишне.

Кузя дослушал рассказ деда до конца и посмотрел на него с сочувствием:

— Как же, дедуля, я тебя понимаю! Понимаю, почему ты вернул подарок бабушке обратно. Но ведь, деда, тебе есть что вспомнить.

Дед Василий с нежностью посмотрел на внука, смахнул лапой слезу и сказал:

— Спи, внучок, будет и у тебя своя Марта.

Кузьма заснул, и всю ночь ему снилось, что пролетает он на ковре-самолёте поля и леса, реки и озёра, города и деревни, и ищет странный сад и странный дом, в котором живёт Марта, но мир так огромен, что найти дорогого друга сложнее, чем потерять.

Наступила осень, а за ней пришла и зима. Проснувшись в одно морозное утро, Кузьма выбежал во двор и от яркого солнечного света, который переливался на снежинках ослепительно-белого снега, зажмурился. Непривычно было видеть двор, который был по-новому прибран хозяйкой-зимой. После серых и слякотных осенних красок всё заискрилось голубыми и розовыми цветами — даже почерневший за осень стог сена стал похож на рождественский пряник, посыпанный сахарной пудрой. Сколько времени уж прошло, как дружен он с мышами? Немало. Но разве ведёт теперь Кузьма счёт времени? Нет — не за чем ему это теперь с весёлыми друзьями.

Кузьма долго сидел, привыкая к новому солнцу, морозному воздуху, звуку скрипящего снега под ногами хозяина. Сзади донеслось недовольное ворчание деда Василия — тот сетовал на ломоту в костях и выпадение шерсти, а всё будто из-за первого снега и наступившей зимы.