Елена Пинджоян - Как распознать в своём ребенке талант и не загубить его

Вообще заранее выбранное любимое увлечение и заранее воспитанное чувство ответственности в какой-то мере помогают справляться с подростковой влюбленностью, как и с другими сложностями этого периода. Именно справляться, а не бороться! Второе неэффективно от слова «совсем»!

Влюбился человек – надо понять, поддержать, отпустить ситуацию. Препятствовать детям, доказывать им, что это все несерьезно, а уж тем более очернять предмет страсти, – бесполезно, можно испортить отношения навсегда. Лучше просто не мешайте. Чаще всего это проходит само, без всякого вмешательства взрослых.

Я помню, какая неземная любовь была у Артема Шалимова (ныне он виджей Муз-ТВ) и Наташи Анисимовой (выпустившись из «Непосед», закончила театральный, стала актрисой и недавно сыграла в фильме «Статус-свободен» с Данилой Козловским в главной роли). Они еще маленькие совсем были, когда познакомились. Оба занимались у нас и ходили как шерочка с машерочкой, прямо не разлей вода. И когда ушли из «Непосед» – продолжали встречаться. Мы были уверены, что нас вот-вот на свадьбу позовут, но что-то у них внезапно расстроилось. Сейчас у обоих новые увлечения.

Все проходит, и уж подростковая любовь особенно. А вот испортить отношения с ребенком одним-единственным неосторожным словом в этот период можно запросто и навсегда. Страсти-то бурлят, а критического отношения никакого. Поэтому лучше просто наблюдайте, внимательно, но ненавязчиво. На всякий случай.

Однажды, когда Волковой и Катиной было по 15 лет, в моем кабинете раздался звонок и хорошо известный в музыкальных кругах человек сказал: «Тут один продюсер проводит кастинг в новую девчачью группу. У тебя же много талантливых девочек, может, отправишь кого-нибудь туда?» Почему бы не показать – подумала я и отправила на кастинг всех девочек требуемого возраста. Продюсеры остановили свой выбор на Лене Катиной.

Вообще я нередко получаю подобные предложения и передаю их родителям детей, которые могут подойти на ту или иную роль или в ту или иную группу. Но всегда миллион раз делаю акцент на том, что вся ответственность за решение лежит только на семье. Мое дело предложить. А уж изучать договоры, разбираться с продюсерами и утрясать всякие тонкости – прерогатива родственников.

Напомнила я об этом и родителям Лены. «Умоляю, прежде чем подписывать контракт, изучите его сто раз с лупой и юристом! – говорила я. – Поинтересуйтесь репертуаром, концепцией, выясните, какие у продюсера планы, как он видит будущее группы». Родители меня выслушали, но все же дали согласие на участие Лены в группе. Однако, нужна была еще вторая девочка.

Тогда к Шаповалову отправилась Настя Задорожная. Она тоже понравилась продюсерам, но Настина мама оказалась бдительной, внимательно изучила контракт и несколько пунктов там ее насторожили. Мама запретила Насте даже думать про группу.

К тому времени в Москву вернулась Юля и в свою очередь поспешила принять участие в кастинге. Юлька всегда была девочкой рисковой, мечтала попасть на большую сцену и стать звездой первой величины.

В общем, контракт подписали, и Юля с Леной превратились в группу «Тату». Сумасшествие началось практически сразу. Песни раскручивались с бешеной скоростью. Но узнав о концептуальном имидже группы и девочек, я пришла в ужас. Боже, как родители могли на такое согласиться? Я отказывалась понимать.

Масла в огонь добавил клип «Я сошла с ума», появившийся на всех музыкальных каналах. И вроде материал был очень неплох, я бы даже сказала – на высочайшем международном уровне, и режиссура, и продюсерская работа, и голоса девочек. Но…

Помню, мне однажды даже Киркоров позвонил: «Лена это же твои в американском журнале „Билборд“ на первых местах! Ты осознаешь, что произошло? Ты гордишься?» И я осознавала и гордилась. Как музыкант. Но как женщина и мама, как человек, который чуть ли не с пеленок Юльку с Ленкой вырастил, понимала, что все это безумие. Мне претила сама концепция группы, когда маленьким девочкам с еще неокрепшей психикой навязали скандальный образ.

Я прекрасно знала, что они абсолютно нормальные девочки, я наблюдала за ними с детства и знала, что им всегда нравились мальчики – других вариантов не было и быть не могло. Я понимала, что это все исключительно актерская игра, и игра, кстати, на высшем уровне, перевоплощение, которым я как их преподаватель могла только гордиться. И я бы гордилась, если бы им было хотя бы по 18. А при взгляде на этих совсем еще малышек у меня сердце сжималось. Как на них люди будут смотреть? Что в школе скажут?