Елена Макарова - Тайм-код

…Сернер безучастно глядит в окно с книжного разворота. Жизнь скучна, и все попытки понять ее смысл провальны по определению, ибо нет в ней смысла.

Как-то в московской электричке, в ином пространстве и времени, я читала взятую у друзей книгу практикующего психотерапевта. В ней описывались процессы смыслообразования. Они-де проистекают в каждом, но если без Бога – то вкривь и вкось. Без Бога нет смысла искать смысл.

Пивная струя выплеснулась на книжку – мужик рядом со мной открыл бутылку зубами. Вспузырилась страница с названием – «Уникальность, полнота, свобода», расплылась дарственная надпись автора.

– Ни у кого не найдется салфетки или тряпочки – промокнуть?

Меня не услышали: в электричке шел свой спектакль, а когда ты в театре, то смотришь на сцену, а не на соседа.

– Помогите, граждане, приехали в Москву из [перечень мест] . Дети малые… Инвалид…

– Вашему вниманию предлагаются ручки в наборе с пластиковым покрытием…

– Купите книгу великого русского писателя Пунькина о великом русском историческом деятеле Петькине… написана увлекательным языком на основе глубокого изучения… ценой в сорок рублей, у нас вы можете приобрести ее за десяточку, кто заинтересуется – я подойду…

– Кто заинтересуется фломастерами фирмы [такой-то] , можете попробовать их качество… Пожалуйста, дорогие пассажиры, извините за беспокойство, желаю вам приятной поездки…

– Вашему вниманию предлагаются пальчиковые батарейки фирмы [такой-то] , а также насадки для шлангов распыляющие…

– Вашему вниманию предлагается мороженое с кисленькой прослоечкой по цене пятнадцать рублей, а также крем-брюле…

– Граждане пассажиры, счастливого вам пути, вашему вниманию предлагаются чипсы, орешки в сахаре, шоколад по цене десять рублей и две плиточки по цене пятнадцать, шоколад высокого качества…

– Дайте пальчиковые батарейки! – тетка напротив взяла и возмутилась: – Какие же они пальчиковые? У кого это вы видели такие пальцы!

Мужик с пивом вышел, его место занял дяденька с газетой. Что же он с таким вниманием читал? Статью про некую даму, которая излечилась от всех болезней песком: год напролет его ела, камешки в нем что ягодки, с тех пор она ничего другого и в рот не берет.

Смерть – панацея от всех бед разом, но ее не ищут – ищут, как выздороветь. Хорошо, если Бог поможет, не поможет – пей таблетки, а таблетки – это химия. Песок, конечно, лучше химии, но тоже не всем помогает. Зависит и от характера человека, и от самой болезни. Одним помогают беседы – это называется логотерапия, другим домашние животные (пет-терапия) или лошади (иппотерапия), иным камни (стоун-терапия), кому-то ароматы (ароматерапия). А главная из всех терапия – это творчество, или, как сейчас говорят, креативность. В пляс бросишься – танцетерапия, запоешь – звукотерапия, порисуешь – арт-терапия.

«Слова могут уподобляться мизерным дозам мышьяка» , – пишет Отто Клемперер в книге «Язык Третьего рейха». Как нацистской Германии удалось сформировать собственные речевые шаблоны? А вот так: «Слова незаметно для себя проглатывают, они вроде бы не оказывают никакого действия, но через некоторое время отравление налицо. Если человек достаточно долго использует слово „фанатически“, вместо того чтобы сказать „героически“ или „доблестно“, то он в конечном счете уверует, что фанатик – это просто доблестный герой и что без фанатизма героем стать нельзя. Слова „фанатизм“ и „фанатический“ не изобретены в Третьем рейхе, он только изменил их значение и за один день употреблял их чаще, чем другие эпохи за годы. <���…> Во многом нацистский язык опирается на заимствования из других языков, остальное взято в основном из немецкого языка догитлеровского периода. Но он изменяет значения слов, частоту их употребления, он делает всеобщим достоянием то, что раньше было принадлежностью отдельных личностей или крошечных групп, <���…> пропитывает своим ядом, ставит на службу своей ужасной системе, превращая речь в мощнейшее, предельно открытое и предельно скрытое средство вербовки».

Понятно, что в Третьем рейхе «творчество» не было ходовым понятием, и мы ни в коем случае не сравниваем наше время с тем, которое описывает Клемперер. Но что правда, то правда: нормальные слова могут стать ядовитыми.

Есть слово «творец» и слово «создатель» и производные от них «творчество» и «созидание». Их общий смысл – акт свободного деяния. Это понятия сущностные, не прикладные. Как тут не вспомнить фонвизинского недоросля!