Роберта Кавалло - Не программируйте ребенка - Как наши слова влияют на судьбу детей

В конце концов, все возможно, и счастье – наше естественное право. Оно всегда близко, надо лишь освободиться от оков и протянуть руку.

«А вот и я… книга подходит к концу. Вплоть до этой страницы мою историю рассказывали Антонио и Роберта, а Иона и безымянный господин делились с вами своими впечатлениями обо мне. Но теперь я хочу сказать кое-что сам, без посредников. Я хочу рассказать, что почувствовал, познакомившись с безымянным господином и Ионой. Я хочу рассказать о своих чувствах и о том, как я сумел по-новому взглянуть на себя и свою жизнь, когда их слова открыли во мне что-то новое.

Впервые увидев безымянного господина, я почувствовал сильное раздражение. Он не сделал ничего, что могло бы мне не понравиться, – напротив, он был очень вежлив и любезен. По правде сказать, мое раздражение было вызвано тем, что он может позволить себе путешествовать. Я не знал, куда и откуда он идет, что должен сделать… Но он мог сам решать, сделать ему привал или идти дальше, каким путем пойти. Я же этого не мог. Моей жизни предстояло пройти на стройке. Всю жизнь мне предстояло от рассвета да заката поднимать и опускать молот – я чувствовал себя жертвой, как и мои родители. Я хотел, чтобы безымянный господин поскорее ушел. Я не мог вынести его присутствия: моя жизнь представала передо мной, и это причиняло мне страдания.

Что же касается Ионы – неправда, что до этого мы никогда не встречались.

Возможно, он никогда меня не замечал, но я часто смотрел на него. В тот день – мне немного стыдно признаться в этом – я смотрел на него с завистью. В день, когда на стройке впервые появился безымянный господин, Иона работал в тени. Он попросил двух других парней помочь ему перетащить глыбу и теперь не должен был стоять на солнцепеке. Ему было и вполовину не так тяжело, как мне. «Почему он, а не я?!» – твердил я про себя. У меня просто кровь кипела от ярости! Сегодня я понимаю, что мне надо было успокоиться, подумать и попросить тех же парней помочь и мне тоже. Но я этого не сделал. Я остался работать там, где стоял. Я продолжил жаловаться, колотить по мрамору и злиться. Когда я вспоминаю об этом, я понимаю, что повел себя точно так же, как вел себя мой отец.

Он всю жизнь ненавидел быть пастухом (и ненавидит до сих пор), но все равно продолжает им быть, словно для него не может быть никакой другой работы. То же было и с его отцом, и с отцом его отца. Он не видит никаких путей в жизни, кроме тягот, отказа от всех благ, жертв и несчастий. Чтобы дать выход эмоциям, он кричит, сыплет упреками и проклинает весь свет по малейшему поводу. Я вел себя так же и понял это много времени спустя. Я увидел все по-новому в тот день, когда безымянный господин пришел во второй раз и увидел того слоненка. Слоны появились на стройке несколькими неделями раньше. Для меня они были лишь механизмами для подъема и переноски тяжестей. Я считал, что слонят надо вырастить и воспользоваться их силой. Я не видел в них живых, мыслящих существ.

Но когда господин без имени спросил меня, действительно ли я так считаю, я почувствовал, как у меня сжалось сердце. Я смотрел на слоненка и понимал, что он – всего лишь беззащитный детеныш. Я смотрел на него и не мог не вспомнить своего детства. Я тоже был беззащитным детенышем, передо мной была жизнь, полная возможностей, умиротворенности и счастья, но меня привязали. Привязали веревочкой – тонкой и непрочной. Она не причиняла мне никакой боли и вреда. И тем не менее из-за нее я привык видеть все не в истинном свете, а так, как было принято в моей семье. Взгляд моей семьи стал моим взглядом. Осознав это, я начал проклинать родителей за то, что они сделали со мной. Затем начал проклинать себя за то, что позволил им это. Я же был ребенком! Что я мог поделать? Да и мои родители сами тоже были когда-то детьми и впитали мнения и привычки своих семей…

На кого же мне было злиться? А Иона все говорил и говорил о том, что мы, люди, очень похожи на слонов… Возможно, никто не в чем не виноват? Возможно, никто не придет и не изменит мою судьбу? Я понял, что должен взять все в свои руки. С того дня мы с Ионой начали проводить вместе много времени. Я решил забыть о гордости и спросить его, как снова обрести надежду и веру в себя, избавиться от обид и полюбить себя. Ведь я – не пустой человек. У меня тоже есть мечты и увлечения. К примеру, я вспомнил, что в детстве обожал строить. Стоило мне увидеть палки, камни или мокрый песок – и я тут же принимался за строительство домиков, кораблей, повозок и мостов. Это нехитрое развлечение могло занять меня на несколько часов. Выходит, и во мне можно было найти что-то хорошее…