Сильвия Энтони - Открытие смерти в детстве и позднее

Мышление, продвигающее вперед интеллектуальное развитие, может быть отнесено к разряду творческого. Мыслительный ряд является творческим вследствие отношения между содержанием и порождающими его условиями. Генерализация, состоящая в том, что все люди должны умереть, но если это не так, то и сам индивид может избежать смерти, может быть квалифицирована как творческая, если сделана шестилетним ребенком, но в устах взрослого она является банальностью.

Слова королевы Гертруды многозначительны благодаря самой своей банальности. После того, как общий факт стал привычным, во всяком его конкретном частном случае, относящемся к любимому объекту, эта общность отодвигается уникальностью потери. Верно и обратное. Если взгляд на ситуацию как на универсальную ощущается уместным, значит, любовь отсутствует. Королева выдала себя. Публика это замечает, да и Гамлет тоже, пусть наполовину бессознательно.

Вербальный обмен скрыто указывает, что королева не любила своего первого мужа, хотя и следовала за гробом «в слезах, как Ниобея». Следует ли Гамлету подчеркнуть Я, когда он отрицает притворство? В этом была бы двойная ирония, поскольку он намерен притворяться в высшей степени тщательно. Но простая вещь сказана открыто: особый, частный характер утраты делает универсальность смерти неуместной.

До настоящего момента мы обсуждали нормальное развитие на продвинутой стадии формирования концепции смерти. При культурно обусловленных отклонениях – вследствие неортодоксального обучения либо неправильного понимания ребенком, – логическая связь смерти и каузальности может привести к иррациональному разрешению. Валлон приводит следующую беседу:

Мы не должны поддаваться искушению считать, будто подобное иррациональное мышление свойственно только ребенку и не встречается у взрослого или будто иррациональные идеи сходного содержания имеют сходное происхождение или функцию у ребенка и взрослого. Представление этого мальчика о дьяволе могло быть внушенным. Описанная ниже реакция взрослого явно спонтанна и несколько удивляет даже его самого.

Цитата Лемана из Капетанакиса может рассматриваться как самое простое возможное выражение побуждения, лежащего в основе этой книги. Когда Леман говорит о невозможности выстроить стоящую философию без переживания настойчивого присутствия смерти, он вторит Китсу, который писал, что философские аксиомы становятся аксиомами только после того, как мы проверим их своим сердцем. И Ките жил в атмосфере того настойчивого присутствия.