Пол Коллинз - Даже не ошибка

Мы проходим мимо вешалки с собачьими попонами. На каждой маркировка: «Программа „Собака, дающая свободу“. Обслуживающие собаки». Вэлли толкает дверь в пространство наподобие сарая, с ровным бетонным полом, пропахшим хлоркой и мочой.

— Вот такие у нас собачьи будки. И отсюда мы их забираем — чтобы они делали свое дело.

Мы выходим на огороженную бетонную площадку.

— А вот это собачий туалет, — объясняет он, показывая на желобки в бетонному полу. — Шлангом все легко смывается.

Тут как раз появляется дюжий парень и начинает поливать пол из шланга. Делает паузу, чтобы мы успели отойти в сторону, но явно ненадолго. Вообще-то он, пожалуй, не выглядит как ваш самый задушевный друг. Из-под ворота рубашки виднеется татуировка — хвоста черта; она тянется через всю шею.

— Это Эрл, — говорит Вэлли, зажигая новую сигарету взамен только что выкуренной.

На тренировочном дворе собаки возятся и прыгают, шумно фыркая и помахивая хвостами.

— Это Венди, Рекс, Крамер, Сеймур…

Имена животных выветриваются у меня из головы мгновенно; собаки без остановки кружатся вокруг нас, и четко различить их невозможно. За ними приглядывает худощавый заключенный. Он стоит скрестив руки — и выглядит озадаченным.

— Это Вит, вон там, — замечает Вэлли. Я не сразу понимаю, что он говорит о человеке, а не о собаке. — Хочу показать вам, как тут было раньше. Видите, тут было на двадцать футов ниже, чем сейчас. Мы подняли уровень пола, чтобы собакам было где побегать. Здесь все поменялось за последний год. Большую работу провели. Каждый смог внести свой вклад в это дело: насыпь, вон те деревья, трава… Большую работу проделали все вместе. А вон, видите, над той штукой, — он показывает на маленькую наблюдательную площадку, возвышающуюся над тренировочным двором, — я надеюсь еще поработать, покуда я здесь плотничаю.

Я киваю. Когда я был ребенком, у нас был сосед — подрядчик при строительстве тюрем. Кончил он узником в одной из них.

— А если сравнивать со строительством других зданий… — начинаю я спрашивать и осекаюсь: он же плотник… Почему у него нет бейджика как у посетителя или чего-то подобного? И визитки охранника у Вэлли на поясе нет, как у сержанта Мак-Гаверна. Или… в общем, ничего.

И тут меня осеняет: он же тоже заключенный.

— Вэлли здесь из-за аварии со смертельным исходом, — объясняет мне сержант Мак-Гаверн, пока его жена ищет нужную видеозапись на полке в офисе. — Он вообще-то, знаете, плотник из Флориды. Ехал куда-то в гости. Попал в аварию, женщина в ней погибла. Пять лет уже здесь. Хороший парень, только принял плохое решение.

Выглядываю из окна. Вот ведь абсурд: ты можешь просто поехать повидать друзей, а вдруг бац — и тебе уже не вернуться домой. Вот так, внезапно, превращаешься из свободного человека в заключенного.

— У него ребенок родился, уже когда он был здесь. Он почти и не видел этого ребенка, — добавляет Мак-Гаверн. — Тяжело ему, конечно. Да ведь это тюрьма. Офицерам тоже тяжело. В пятьдесят увольняются на пенсию, в пятьдесят пять уже умирают. Да-да, я не шучу. Такая работа съедает тебя изнутри, весь этот негатив. Я раньше работал на самых льготных условиях. И это было хуже всего! Просто хуже всего. Любой бы подумал: только бы моя работа не была похожа на эту… В такой работе должно быть что-то еще. Многие об этом говорят.

Из видеомагнитофона донеслась музыка. На записи — тренинг собак, которым занимаются заключенные. Вот собачья тележка, сделанная руками заключенных для здешнего парада на День благодарения; вот вместе заключенные и инвалиды, хозяева собак, в окружении сотен зевак, на празднике по случаю окончания собачьей подготовки. Поразительно, что все это вообще состоялось. С начала работы программы «Собака, дающая свободу» прошло несколько лет, и в любой момент она могла прекратить свое существование. Политикам все это очень не нравится: никто ведь не любит зеков — даже зеков, тренирующих собак для инвалидов. Каждому хочется считать себя непримиримым к преступникам; это гораздо легче, чем придумать, как же лучше всего обращаться с теми, кто уже этими преступниками стал. Всерьез размышляя на эту тему, выборы не выиграешь. Хотя идея, в общем-то, банальная: общество нуждается и в тюрьмах, и в собаках-поводырях. Подготовка собак требует времени и просторного двора для тренинга; а у заключенных как раз времени-то предостаточно, да и подходящий двор найти нетрудно.

— По этому поводу столько заблуждений и недоразумений… — сержант замолкает, пытаясь подобрать наиболее точные слова.