Девочки перед сном сложили свою одежду куда аккуратнее, чем обычно, ибо считали, что именно так должны поступать хорошие люди.
– Ты, Бобби, раньше всегда говорила, что у нас какая-то скучная жизнь, – тщательно расправила складки на переднике Филлис. – Совсем не такая, как в книгах, которые мы читаем. А теперь вот и с нами что-то случилось.
– Но я не хотела, чтобы случилось то, что сделало маму несчастной. Это же ужас, – ответила ей Роберта.
И в течение нескольких недель все оставалось так же ужасно. Мамы почти никогда дома не было. Еда стала очень невкусной. Служанку на подхвате пришлось уволить, и еще к ним в гости приехала тетя Эмма. Она приходилась маме старшей сестрой, гораздо более старшей, и собиралась отправиться за границу, чтобы работать там гувернанткой. Этот план поглощал ее целиком, и она была занята исключительно подготовкой одежды к отъезду. Предметы ее гардероба, весьма безобразных фасонов и к тому же ужасных цветов, теперь валялись по всему дому. И швейная машинка ее стучала целыми днями и большую часть ночей. По мнению тети Эммы, дети должны были знать свое место, дети же полагали, что ей самой неплохо бы знать то же самое, и, отведя тете место там, где их самих нет, постарались свести с ней контакты до минимума, а время свое в основном проводили в компании слуг. С ними им было куда веселее. Кухарка, когда не злилась на что-нибудь, замечательно пела комические куплеты, а служанка, если они не выводили ее из себя, соглашалась изобразить курицу, которая только что снесла яйцо, бутылку шампанского, из которой с хлопком вылетает пробка, и мяукать, как две дерущиеся кошки. Впрочем, в общении с ними тоже имелась одна неприятная сторона. Слуги хоть и помалкивали насчет плохих новостей, которые принесли папе два джентльмена, однако нет-нет да и намекали, что могли бы вообще-то им многое на сей счет рассказать, и каждый раз, когда это происходило, детям делалось зябко.
Однажды Питер устроил над дверью ванной ловушку, которая великолепно сработала в тот момент, когда под ней проходила Рут. Горничная, изловив его, надрала ему уши с яростным восклицанием:
– Попомни мои слова, мерзкий неслух! Если не прекратишь такое свое поведение, для тебя это плохо закончится. Отправишься прямо туда, где твой драгоценный папочка!
Роберта в точности повторила ее слова маме, и Рут на другой день уволили.
Однажды мама, вернувшись домой, легла в кровать и оставалась там целых два дня, и к ней приходил доктор, а дети на цыпочках бродили по дому, и у всех троих было полное впечатление, что наступил конец света.
На третье утро мама спустилась к завтраку. Лицо ее было бледно, и на нем появились морщинки, которых дети раньше не замечали. Она улыбнулась им через силу и объявила:
– Ну, теперь я должна вам сказать, что все решено. Мы уедем из этого дома и будем жить за городом. В таком маленьком хорошеньком беленьком домике. Уверена, он вам понравится.
Сборы продлились неделю, и это были безумные сборы, потому что одно дело собрать в чемоданы одежду, когда вы решили отдохнуть у моря, и совсем другое, если вам требуется переехать на новое место. Поверхности столов и стульев заворачивали в мешковину, а ножки обматывали соломой. А кроме мебели, надо было еще увезти с собой кучу вещей, которые, разумеется, никто не взял бы с собой для поездки на отдых у моря. Посуда, одеяла, подсвечники, спинки кроватей, кастрюли, кочерги, решетки и прочие каминные принадлежности – все это скапливалось в огромные кучи поклажи, и дом постепенно стал походить на склад какого-нибудь магазина, что детям казалось весьма забавным.
Мама была очень всем этим занята, но все-таки находила время на разговоры с ними или на то, чтобы им почитать, и даже смогла сочинить смешной стишок для отвлечения Филлис, когда та упала с отверткой в руках, которая вонзилась ей в ладонь.
– А это ты разве не собираешься упаковывать, мама? – спросила Роберта, указывая на красивый секретер, инкрустированный красной черепахой и латунью.
– Но мы не можем взять с собой все, – отвечала она.
– И почему-то при этом берем с собой только все некрасивое, – удивилась старшая дочь.
– Нет, мы просто берем все самое нужное, – объяснила мама. – И нам придется теперь, дорогой мой цыпленок, какое-то время поиграть в бедных.
Когда все полезные некрасивые вещи упаковали и увезли в фургоне мужчины в фартуках из зеленой бязи, обеим девочкам, маме и тете Эмме пришлось спать в двух очень красиво обставленных спальнях для гостей, так как их собственные кровати уже уехали в маленький беленький домик, а Питера по той же причине устроили на диване в гостиной.
Читать дальше