Эдит Несбит: Дети железной дороги

В комнате появилась рыжеволосая горничная по имени Рут.

– Два джентльмена пришли и хотят повидаться с хозяином, – объявила она. – Я провела их в библиотеку, сэр.

– Видимо, от тебя снова что-нибудь нужно викарию или церковному хору, – предположила мама. – Постарайся от них поскорее избавиться, дорогой. Так хочется провести этот вечер с тобой в тишине. Да и детям скоро пора ложиться.

Папа пообещал очень скоро вернуться, однако джентльмены почему-то не уходили.

– Я тоже теперь мечтаю, чтобы у нас были ров и подъемный мост, – сказала Роберта. – Вот представляете, мы, как сейчас, например, не хотим, чтобы к нам приходили. Достаточно поднять мост, и никто к нам не попадет. Если они еще хоть ненадолго задержатся, папа забудет, о чем нам начал рассказывать, когда он был мальчиком.

Филлис и Питер тоже очень хотели скорее послушать папин рассказ, и мама старалась отвлечь всех троих своей новой сказкой про принцессу с зелеными глазами. Дети, однако, никак не могли на ней сосредоточиться, потому что из библиотеки до них доносились голоса отца и двух джентльменов, и папин голос звучал все громче и совсем другим тоном, чем тот, которым обычно он разговаривал с людьми типа викария и подобными посетителями. Но вот наконец послышался звон колокольчика, и все облегченно вздохнули.

– Уходят, – сказала Филлис. – Папа позвонил горничной, чтобы она проводила их.

Но Рут не пошла провожать посетителей, а почему-то опять появилась в комнате, и дети сразу заметили, что она очень странно выглядит.

– Пожалуйста, мэм, – начала она. – Хозяин желает вас видеть в библиотеке. Он просто кошмарно выглядит, мэм. Сдается мне, скверные у него новости, и уж лучше бы вам подготовиться к худшему. Может, кто помер в вашей семье, или банк ваш лопнул, или…

– Достаточно, Рут, ты можешь идти, – спокойно, но твердо перебила ее мама и направилась в библиотеку.

Вскоре голос ее присоединился к трем мужским. Затем опять прозвенел колокольчик, и Рут направилась за кебом. Из дома на улицу протопали каблуки тяжелых ботинок. Они по ступенькам спустились к кебу, и он отъехал. Входную дверь заперли. В комнату вошла мама. Лицо ее было сейчас белее кружевного воротничка. Глаза казались гораздо больше обычного и блестели. Привычное очертание ее алых красивых губ словно стерлось, рот растянулся в тонкую бледную нить.

– Пора спать, – коротко бросила она детям. – Рут вас уложит.

– Но ты обещала, что разрешишь нам сегодня подольше посидеть с папой, – напомнила Филлис. – Мы так соскучились по нему.

– Папу вызвали. По делу, – столь же отрывисто продолжила мама. – Идите-ка, дорогие, скорее в постели.

Им оставалось только поцеловать ее и направиться к двери. Роберта в последний момент задержалась, чтобы ее обнять.

– Мама, надеюсь, у нас не плохие новости? – тихо спросила она. – Никто из семьи не умер?

– Нет. Не умер, – чуть ли не оттолкнула ее от себя мама. – Но больше сегодня тебе не могу ничего сказать, милая. Иди.

И Роберта последовала за сестрой и братом.

Рут расчесала девочкам волосы, помогла им раздеться (обычно и то и другое почти всегда делала мама) и, погасив газовые светильники, пожелала спокойной ночи. Питер, как выяснилось, еще не ложился и даже не раздевался. Выйдя от девочек, горничная обнаружила, что он сидит на ступеньке лестницы.

– Слушай, Рут, что случилось? – немедленно попытался выяснить он.

– Не задавай вопросов, и я тебе не совру, – отрезала она. – Скоро сам все узнаешь.

Ближе к ночи мама на цыпочках поднялась в спальни к детям поцеловать их. Никто не проснулся, кроме Роберты, но и она прикинулась спящей. «Мама плачет, ей не хочется, чтобы мы это видели, значит, нам и не нужно видеть», – лежа тихо, как мышка, подумала старшая девочка.

Когда наутро они спустились к завтраку, выяснилось, что мамы нет дома.

– В Лондон уехала, – коротко бросила Рут, покидая столовую.

– По-моему, что-то очень плохое случилось, – яростно стукнул ложкой по скорлупе вареного яйца Питер. – Рут мне вчера перед сном сказала: мы скоро все сами узнаем.

– Ты… ее… спросил? – возмутилась Роберта.

– Ясное дело, спросил, – сердито откликнулся Питер. – Это ты можешь спать спокойно, когда мама настолько встревожена, а я, например, не могу.

– Все равно нам не следует узнавать у прислуги то, что нам мама не говорит, – стояла на своем Роберта.

– Вот чего мне сейчас не хватает, так это нотаций от нашей такой-всей-правильной мисс! – задиристо выкрикнул Питер.