Иван Николаев - Нож-саморез

Николай Иванович считался хорошим мастером. Он единственный в Кемгороде умел чинить всякие волшебные предметы. И не только в Кемгороде, бывало из Каргополя к нему приезжали, и даже из Пскова, и из прочих разных мест. Каких только людей Митька не насмотрелся за время своего ученичества. Приходит заказчик, или заказчица, Николай Иванович первым делом просит положить волшебную вещицу на каменный столик, рассмотрит её, а уж после выспрашивает – что да как, и где сломалось. Некоторым отказывал. А когда сговорятся, заказчик или заказчица уйдут, достанет Николай Иванович из расшитого мешочка свои камешки, тоже волшебные, и начнёт их вокруг неисправной вещицы раскладывать – поломку ищет. Каждый заказ он хранил в отдельном сундуке, прикрученном к полу, оббитом медью и закрытом на три тяжёлых замка. Таких сундуков в кабинете стояло три. По этой, или по какой другой причине, больше трёх заказов одновременно он не брал.

В комнату вошла Наталья Тимофеевна с мокрой тряпкой в руке.

– Что тут у вас случилось?

– Ничего, Натальтимофевна.

– А почему Николай Иванович на улицу бросился бежать, так, что шапку позабыл? Ты то, господи, пойди шубу сними, да валенки на печку положи, вон – лужа на полу. Это что за ножик такой?

– Николай Иванович не велел трогать. Велел мне тут сидеть.

– Да не трону я. У меня другие заботы.

Наталья Тимофеевна дожила до такого возраста, когда женщину старухой назвать ещё нельзя, но и сказать, что она не старуха тоже язык не поворачивается. Она служила у Николая Ивановича ключницей – вела хозяйство, к Митьке благоволила, и зимой и летом кутала плечи в пуховый платок.

Наталья Тимофеевна тряпкой стала убрать пыль в тех местах, где сочла нужным.

Николай Иванович вошел в кабинет, смахнул с волос не успевшие ещё растаять снежинки.

– Не видела Софочка, не видел и Васечка этого дяденьку в возке. И ты его тоже не разглядел. Правильно я говорю? – мастер взял с полки книгу, уселся в кресло, послюнявил пальцы и стал перелистывать страницы.

– Угу, – согласился Митька.

– Так, так. Вот оно. Слушай! – Николай Иванович повернул книгу к окну. – «Нож-саморез работы флорентийского мастера по прозвищу Маниако Феррари отличается простыми формами. Клинок колюще-режущий длиной три с половиной дюйма выполнен из стали, рецепт которой Маниако Феррари унёс в могилу. Обух клинка прямой, острие расположено на одной линии с обухом. Дол длиной полтора дюйма. Лезвие закругленное. На пяте с двух сторон клеймо в форме лилии. Гарда отсутствует. Рукоять выполнена из рога оленя, обладает свойством менять оттенок в зависимости от освещения. На заднюю часть рукояти надет латунный венец округлой формы. Волшебное свойство ножа заключается в том, что он убивает своего хозяина, когда хозяин спит. Нож снабжён волшебными ножнами, автор которых не известен. Нож в волшебных ножнах безопасен для хозяина». – Николай Иванович закрыл книгу, откинулся в кресле, и поинтересовался. – Ну как, Митя, подходит нож под это описание?

– А что такое «дол»?

– Продолговатая выемка на клинке.

– Тогда всё совпадает, Николай Иванович, кроме ножен. Ножен-то нет!

Наталья Тимофеевна, которая до этого делала вид, что тщательно протирает тряпкой оконные стёкла, повернулась и, не обращаясь ни к кому, спросила:

– И кто же хозяин этого ножа?

– «Кто, кто?» Митя наш, – ответил мастер.

Ключница всплеснула руками, «Ох!», и села на лавку, вопросительно глядя то на Митьку, то на Николая Ивановича.

– Зарежет ведь! Зарежет! – причитала Наталья Тимофеевна. – Это всё в Европах ихних такие нечеловеческие вещи делают! Басурмане! Ты уж придумай чего-нибудь супротив этого, Иваныч! А? Придумаешь?

Николай Иванович сидел в кресле и вертел в руках увеличительное стекло.

– Иваныч! Давай выбросим этот ножик. – Не дождавшись ответа, Наталья Тимофеевна сама стала искать решение задачи. – Махнуть на Бело озеро, пропешать дырку во льду, да и опустить его туда. Никто уже никогда не найдет. Позову Прохора, пусть запрягает Зорьку.

– Нельзя его утопить, Наталья Тимофеевна. – Спокойно ответил Николай Николаевич.

– То есть, как это – нельзя? Он что ж – не железный? Чай не всплывёт!

– Нельзя его выбросить. Он вернётся. Многие пробовали уже – никому не удалось. Ты думаешь – одна такая умная? Нет. Умные вон мальцу всучили, с себя неминуемую смерть сняли, а сами теперь тихо радуются, да наверно кисели попивают. И, поди, узнай кто такие!