Владимир Лобанов - Дворики нашего детства

«А я недавно каталась на санках с горки, упала в сугроб, и мне под одежду набилось много снега. Брат меня отряхнул и быстро отвёл домой греться. А вам было так долго холодно и совсем нечего кушать!» Я расплакалась, а лётчик поднял меня высоко-высоко, покружил, потом пожал обеими руками мою ладошку: «Расти, добрая малышка, смелой, береги своих родителей».

Сентябрь нашёл серьёзные дела для школьников, а куда мне от брата? И добрая учительница часто разрешала сидеть на уроке с ним рядом. Я с удовольствием слушала объяснения или, спрятавшись под партой, рассматривала картинки в учебниках, рисовала в настоящей тетрадке.

Время даром не прошло, я одолела букварь, а вскоре открылся долгожданный детский садик, где мне очень понравилось: воспитательница доверяла «новенькой» чтение сказок для всех детей группы. Моих новых друзей я научила петь любимые песни «Юный барабанщик» и «Солдаты, в путь!» Стульчики – «барабаны» и воспитатели еле выдерживали наши концерты.

Самым интересным событием был момент, когда за мной приезжал папа в красивой военной форме с золотыми погонами. Дети выбегали посмотреть на него и кричали: «Лора военная! За тобой пришли!»

Детский сад закрыли на карантин, гулять не хотелось, потому что хмурый осенний день заполнил весь двор. Мне казалось, что тяжеленые тучи вот-вот просочатся в щёлочки между рамами и начнут лить дождь прямо в комнате, на третьем этаже, где я вздыхала на широком подоконнике и ждала родителей на обеденный перерыв.

Когда постучали в дверь, я, не спрашивая, распахнула её. На пороге стояла незнакомая тётя, закутанная в мокрый платок: «У тебя найдётся кусочек хлеба? Так хочется есть». Мне стало жалко женщину. Я завела её на кухню, угостила кашей, положила сушить платок на ещё тёплую печку и поделилась любимым бутербродом. Про него мы с братом даже стишок сочинили: «Булка с маслом и песком и с горячим молоком». Песок, конечно, сахарный, а молока уже не осталось.

Пока женщина не спеша управлялась с едой, я показала ей свои яркие картинки и похвасталась папиными подарками – цветными военными карандашами «Тактика», которым завидовали все мальчишки, и очень красивой куклой Алёнкой в нежно-розовом платье с оборочками. Она даже умела говорить «ма-ма», если её наклонить и поднять. А кукольной кроватки с матрасиком, простынкой и подушечкой с кружевами, настоящим одеяльцем не было ни у кого из соседских девочек, они часто приходили ко мне «дружить», чтобы немножко поиграть.

Очень скоро незнакомка знала, что когда тепло, еду мы разогреваем на керосинке или на примусе, но нам ещё не разрешают их трогать, а папа поджаривал нам с братом макароны в «друшлаке», и мама его ругала. А печку мы топим углём и дровами, которые хранятся во дворе в сарае. Мы с братом устроили там пожар, но взрослые быстро его потушили, а нас надолго лишили сладостей и запретили смотреть телевизор. Я плакала, ведь любимые фильмы – «Чапаев», «Дело было в Пенькове», «Последний дюйм» и «Карнавальная ночь» мы всегда очень ждали и часто смотрели с соседскими ребятишками, но папа был непреклонен. Ещё я успела сообщить, что мама работает в санчасти авиагородка врачом, а папа – офицер – учит курсантов, и скоро они должны прийти. Женщина заторопилась, поблагодарила меня за всё и на прощание обняла: «Деточка, ты очень добрая и доверчивая, а люди бывают разные, могут тебя обидеть. Ты никогда больше не открывай дверь незнакомым людям».

Родители были в шоке, когда узнали о происшедшем. У меня несколько дней звучали в голове мамины слова: «Никому, ты слышишь? Никому не открывай!» Я её послушалась, и когда папа пришёл домой на обед – дверь ему не открыла. Даже соседи меня уговаривали, что папе открыть не только можно, но и нужно, но я, стоя на стульчике, смотрела на него в замочную скважину и, горько рыдая, твердила: «Мама сказала ни-ко-му не открывать!»

БЕРТОНИ

Вы любите кошек?

А я не знала, люблю или нет. В офицерской семье как-то не до питомцев.

Папу перевели служить в Краснодар, а маме, врачу-терапевту, предложили поработать в станичной больнице, пока достроят поликлинику.

Мы ехали в Ново-Лабинскую. Меня немного укачало, но как только над горизонтом появился большущий, нежно-румяный, как хлеб с поджаренной корочкой, шар – неудержимо захотелось побежать по бесконечному полосато-зелёному полю. Я ведь слышала, слышала голос солнышка: «Скорей, скорей дотронься до моих щёчек! Пока ещё раннее утро – не обожжёшься». Но мы мчались по дороге, и никто из взрослых не хотел прислушиваться к детским фантазиям.