Лита Марсон - История одного разочарования

… Мы с Леной привычно опаздывали на уроки, старались идти побыстрее, когда вдруг заметили толпу возле школы. Полиция, скорая, разбитая машина торчит в заборе… и подозрительно тихая группка наших одноклассников стоит в сторонке. Я смутно помню, что спросила, что случилось, я даже не помню, кто мне ответил, что Алину сбила машина, я лишь отчётливо запомнила, что после этих слов моё сердце почти замерло и мир качнулся вокруг меня. Сбила машина? Мою подругу сбила машина? Пока я пыталась прийти в себя от шока, кто-то вкратце описал случившееся. Алина с Мишей шли в школу, как вдруг на тротуар влетела машина. Пара сантиметров – и Алина осталась бы без ногы, но ей повезло – лишь огромная ссадина да испорченная папка с тетрадями. Сейчас она сидела в машине «Скорой помощи» и вместе с Мишей пила успокоительное. На секунду отвлекаясь от рассказа, хочу поведать, что пьяный мерзавец оказался родственником кого-то влиятельного и был оправдан. Алина показала мне решение суда, которое поразило меня до глубины души. Неужели достаточно быть кому-то родственником, чтобы безнаказанно творить всё, что в голову придёт? Для меня это непостижимо.

Но вернёмся к рассказу. К счастью, Миша не пострадал, по крайней мере телесно, но что он ощутил в момент аварии, мне не хочется даже представлять. Зато после происшествия он сделал для Алины всё, что мог – практически носил на руках, возил в Институт Травматологии, таскал за ней вещи по школе, пылинки сдувал. После этого я и догадалась о его чувствах.

Я мотнула головой, прогоняя тягостные воспоминания. Всё это произошло в октябре, а сейчас уже холодный январь подходит к концу. Вероятно, этот случай и стал началом цепочки событий, которая привела меня к теперешним чувствам к Мише. После аварии я, Алина и Миша очень тесно сдружились. Узнав его получше, я заинтересовалась и – увы – влюбилась. О чём я только думала? В одноклассника! Уже влюблённого в другую! Но любовь не спрашивает нашего мнения, она просто приходит и никуда от этого не дется. Можно гордо утверждать, что я-то контролирую свои чувства и со мной-то такого не случится, но… Вот и я влюбилась. Мои шаловливые глазки всё время следят за Мишей, сердце прыгает от счастья, что он рядом, сердце ноет от того, что он не принадлежит мне. За такими размышлениями я обычно не замечаю, как пролетает день. Общаюсь в основном только со своим классом да с двумя подружками из других классов – Катей и Венерой. В классе стрельну чипсов у Оксанки, попрошу попить у Мишки, поругаюсь с Мордвиновым, посплетничаю с Алиной – значит, день прожит не зря и можно спокойно идти домой.

Дома была всё та же рутина. Поесть, отдохнуть, затопить печь, сделать уроки, посмотреть телевизор и спать. Зимой я обычно гулять не ходила, разве что по выходным, а больше сидела дома у окна и смотрела на летящие снежинки. Что дома меня всегда раздражало, так это холод – совершенно невозможно натопить так, чтоб было тепло (слишком много в доме дыр и щелей). Поэтому зимой я люблю ходить в школу – там тепло.

Следующее утро не отличалось от предыдущего. Я, как обычно, не пошла на классный час, который у нас нулевым уроком, то есть надо приходить на час раньше. Кому это надо? Что мне там скажут хорошего или хотя бы нужного? Правильно, ничего, поэтому я на него и не хожу. Но не успела я зайти в школу, как на меня накинулась Лидия Алексеевна:

– Что за безобразие? Классный час – это такой же урок, как и все! Его посещение обязательно!

У меня язык чесался сказать, что я думаю об её «обязательном уроке», но я девочка приличная, поэтому я ограничилась тем, что пренебрежительно фыркнула и радостно потопала на литературу. С этой-то литературы и пошла вся эта катавасия, но я лучше буду рассказывать по порядку. Литература – невероятно скучный предмет. Мне иногда кажется, что стрелки часов навеки замерли на середине урока и больше не двинутся с места. Монотонность речи учительницы повергала меня в уныние. Уже не слушая её излияний о том, что Пушкин был очень несчастен в последние годы жизни, что и отразилось в его поэзии, я с тоской глянула за окно, где выла пурга, и мне самой захотелось завыть. Я тихо провыла:

– Миша! – и сидящий передо мной парень обернулся. Большие, красивые, чёрные глаза посмотрели на меня с лёгким интересом. Сильная рука осторожно потрогала мою уникальную линейку – циркуль, линейку и транспортир в одном лице. Изящные брови вопросительно приподнялись. Я поспешила придумать причину своего зова: