Оксана Заугольная - Морфы 2. Дикие сны

– А ведь она на тебя пытается быть похожей, – шепнула мне на ухо Джейн. И словно глаза мне открыла, я едва мимо стула не села. И правда ведь! Сарафаны, косичка, да и смотрит так исподлобья, типа «смеяться будешь?». А я какой там смеяться, я же в панике просто! Что значит, девочка на меня хочет походить? Я ведь сама еще совсем девчонка, я же не справлюсь быть для кого-то примером, а-а-а! Спасите-помогите!

– Еще немного и ты взлетишь под потолок, – остановила меня Джейн. – Успокойся, не надо с первого дня превращать занятия в цирк.

Надо же, а я и забыла за лето, какая она вредная бывает. С другой стороны, она права. Это мне жутко и страшно, а каково тогда Ане, которая выбрала меня как предмет для подражания? И пусть я не самый лучший вариант, но и не худший же? Теперь нужно просто подойти и сказать что-то умное, что позволит нам обеим перестать чувствовать себя неловко. Лучше о чем-то отвлеченном. Вроде погоды или матана. В том году я так и не узнала у Вити и Сергея, что такое матан, но разговоры о нем всегда спасали любую ситуацию.

– Привет, – произнесла я, стараясь улыбнуться поприветливее. – А где такой сарафан раздобыла? Тоже такой хочу!

Где-то за моей спиной негромко чертыхнулась Джейн, похоже, напрасно ожидавшая от меня большей интеллектуальности, но мне было уже наплевать. Я видела, как неуверенно, но искренне улыбнулась мне в ответ Аня, та самая Аня, что весь прошлый год проходила хмурой готической тучей, и у неё на щеках оказались симпатичные ямочки. С ума сойти! Вот что с человеком улыбка делает!

Так я толком и не успела больше ни с кем пообщаться, как уже урок начался. Мы это обнаружили почти случайно: Анна Васильевна наконец оставила в покое свой цветок, огляделась и первая обнаружила на кафедре сидящую Картину Георгиевну. Ректорша ничуть не беспокоилась о том, что её никто не замечала, а увлеченно ловила коготками свой хвост и болтала ногами, но, когда на возглас Анны Васильевны все обернулись, ей пришлось всё-таки начать первое в этом году занятие. Выглядела она немало удрученной этим фактом, словно год только начался, а мы ей уже надоели.

– Итак, вот вы и перешли на второй курс, – начала она, цепко оглядев всех нас. Даже мороз прошел по коже, ну надо же. Непонятно с чего! – В этом году вам предстоит углубить свои знания по уже известным предметам и познакомиться больше с пространством нашего с вами мира. Вы наконец-то поймете, что он раздвигает свои границы во всех направлениях, как привычных нам по реальному миру, так и чуть более сложным, вроде времени. Разумеется, всем вам известно, что время проходят лишь на четвертом курсе, но первое представление о этом направлении вы получите уже сейчас. Вы научитесь опасаться снов и поймете, что бояться тут нечего. Чудесный год, – ностальгически вздохнула она и уставилась в потолок, по-видимому, вспоминая что-то приятное. По крайней мере, улыбка на её губах бродила самая мечтательная.

Мы все озадаченно переглянулись. Зная рассеянную Картину, можно было ждать, что она так и промечтает пол урока. Ну что, снова пришлось всё брать в свои руки.

– А правда, что мы будем всей группой вместе передвигаться по снам за пределами маршрутов и даже диким? – спросила я, отчаянно краснея под изумленными взглядами группы. Как же, опять выпендриваюсь с никому неизвестными знаниями!

Только Морт не выглядел удивленным. Ну да понятно, он тоже дружил с Вестом, а я так и не узнала, как они могли познакомиться. Потому что Вест может сколько угодно вешать мне лапшу на уши, но я-то прекрасно понимаю, что с ним мы почти ровесники, а вот что может связывать кошмареныша и такого правильного, но при этом мелкого мальчишку – совершенно непонятно. Ничего, я просто сделаю вид, что успокоилась, и пусть Вест только потеряет бдительность – я буду тут как тут!

Картина Георгиевна перевела задумчивый взгляд на меня.

– Всё верно, – наконец соизволила произнести она. – Как вы знаете, несмотря на самоотверженный труд морфов, которые создают множество снов индивидуальных и шаблонных как для своих современников, так и для сновидцев прошлого, обычных сновидцев всё же по-прежнему больше, и спят они чаще. В таких случаях бывает одно из двух – или разум сновидца напрямую подключается к дремучему сноморю и выхватывает что-то оттуда, или же напротив, сам собирает наспех сон из событий дня-недели, а потом этот собранный из того, что было сон втекает в дремучее сноморе.

– Дремучий снолес может? – неуверенно уточнил Дмитрий и торопливо добавил. – По аналогии просто дремучий обычно лес…