Дмитрий Житенёв - Шесть дней на реке. Путешествия, приключения

Хорошо мне было сидеть впереди, в носу лодки. Смотришь вперёд, а за каждым поворотом открываются новые и новые печорские излучины. Если смотреть в воду, то видно совсем рядом жёлтое дно. Иногда я замечал, как уходили в сторону от лодки большие и маленькие хариусы. Водоросли шевелились словно волосы. Я увидел даже налима, когда папа замедлил ход на перекате. Налим не убежал от лодки. Он стоял на месте, головой против течения и чуть-чуть шевелился. Я замахал папе рукой, и он остановил лодку. Мы все стали смотреть, как налим лежал на мелком месте. Мне даже захотелось выпрыгнуть из лодки и схватить его. А папа сказал, что это бесполезное занятие. Разве можно поймать рыбу в воде руками. Налим, хоть и еле шевелится в воде и на вид ленивый, но плавает не хуже других рыб. Даже может ловить мальков.

За одним поворотом мы вдруг увидели на гальке у самой воды огромную птицу. Снизу белую, а сверху чёрную. Она взмахивала крыльями и что-то долбила на камнях. Какую-то добычу.

– Это скопа! – крикнул папа и встал во весь рост, чтобы лучше видеть.

Мы тоже повытягивали шеи и во все глаза смотрели на скопу. И тут я увидел, что она клюёт какую-то здоровенную рыбу. Рыба изгибалась и била хвостом по гальке и песку. Даже камни летели в стороны.

– Это она налима поймала! – крикнула мама и стала папу торопить, чтобы он поддал газу, а то скопа утащит рыбу.

А та всё долбала и долбала налима по голове, но никак, видно не могла его добить. Почему она сразу не уволокла его, я так и не понял. Налим, правда, был большой, но ведь из реки-то она его вытащила и смогла донести до берега.

Когда до скопы оставалось совсем недалеко, она развернула, прямо распахнула огромные свои крылья, снизу белые, и взлетела. Она несколько раз прыгнула по берегу, будто разгонялась, как самолёт, а потом взлетела. Налим запрыгал к воде. Я закричал папе, чтобы он скорее газовал к берегу. Я приготовился выпрыгнуть из лодки и схватить налима.

Лодка с разгона загремела по камням, я выскочил на берег и животом навалился на налима. Прямо у самой воды! Он выкручивался из-под меня, но я лежал на нём и кричал, чтобы они меня выручали и тоже хватали налима. Тут подбежал папа, схватил его под жабры и швырнул в сторону, подальше от воды, к кустам.

Все повыскакивали из лодки и помчались к налиму. Он лежал на песке, большой, длинный. Рот у него был огромный, во всю голову, с белыми губами. Он медленно его раскрывал и шлёпал по песку хвостом.

– Вот так скопа! – сказал папа. – Прямо подарочек нам она сделала. Будет у нас сегодня вечером первая уха. Да какая уха! Из налима!

НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ

А Печора становилась все уже и уже. Появились перекаты с сильным течением и волнами. Они били в лодку, и брызги летели мне в лицо.

Потом мы проехали место, где в Печору впадает река Унья. Только непонятно, почему Унья впадает в Печору, а не наоборот. Печора ведь меньше и мельче.

Там ещё есть деревня Усть-Унья. Она стоит на крутом высоком берегу, прямо на горе. К воде обрыв, и видно камни, как скалы. Когда мы подъехали к этой деревне, как раз садилось солнце, и вся она была освещена красным светом. И было очень красиво.

После этой деревни совсем стало мелко. Лес рос прямо по берегам. Везде ёлки наклонились к воде, и один раз мы проехали прямо под ними. До веток можно было рукой достать. Я хотел, а мама сказала, чтобы я не крутился в лодке.

Когда уже стало темнеть, мы причалили к острову. Этот остров мы потом назвали Необитаемым островом. С двух сторон его обтекала Печора. Одна протока, глубокая и узкая – слева, а другая, широкая и мелкая – справа. Вот мы и остановились со стороны широкой протоки.

Первым делом я вытащил якорь и закопал его в песок поглубже. Берег был невысокий и немного пологий. Кругом никаких кустов, а сам остров ровный как доска.

Хоть и было уже поздно, но заря светилась за верхним концом острова. Там, где начинались эти две протоки. В том месте сильно шумела вода, потому что там были перекаты.

Мы стали быстренько выгружать из лодки наши вещи и таскать их на берег. Папа сказал, чтобы мы не раскидывали вещи по всему острову, а то потом искать их будет одно мучение. Ну, конечно, мы тут же стали валить всё в одну кучу. Папа стал возмущаться и сказал, что это мы нарочно так делаем, что потом надо будет перерывать всю эту кучу, чтобы найти нужное. Тогда мы стали раскладывать вещи по сортам. Посуду в одну кучку, спальные принадлежности в другую, а еду в третью.

Из верховьев Печоры дул легкий, прохладный ветерок. Пахло цветами, тайгой и рекой. Мне так захотелось остаться жить на этом острове! Я сказал папе, как хорошо было бы здесь построить дом и поселиться всем на всю жизнь. Но папа сказал, что это сейчас, летом, вода в Печоре малая, а весной тут над островом метра три-четыре глубины и течение страшенное.