Владимир Леонов - Мой ломтик счастья. Издание второе, дополненное

***

Когда мы вышли из конторы, я вдруг обратил внимание на то, как изменился мой пес. Было видно, что он очень гордится своими умными предками и старается соответствовать им и хоть в чем-то быть на них похожим. Даже походка у пса стала какой-то сдержанной и уверенной, голову он держал высоко поднятой, а его короткий хвост выпрямился и торчал вверх. В глазах Дымка горел мечтательный огонек, он молчал, наслаждаясь услышанным, но правила собачьи помнил, а потому шагал рядом, не отставал и не забегал вперед.

Вышли за ворота завода. Дорога предстояла долгая, и я, радуясь тому, что есть с кем поговорить, стал рассказывал Дымку про маму.

– Мама наша чистюля, каких свет не видывал! Увидит пылинку – и за тряпку, не успокоится, пока до блеска не начистит. Поэтому в доме у нас всегда уют и свежесть. Везде порядок, каждая вещь на своем месте. Иногда мне кажется, что мы с папой живем в каком-то сказочном домике, так хорошо и легко в нем дышится. Встает мама раньше всех, чтобы порядок навести, завтрак нам приготовить и проследить, чтобы ничего не забыли, когда собираемся. Внимательно все осмотрит и ни за что меня в школу не отпустит, пока не убедится, что рубашка выглажена, свитер и брюки без пятен и не помяты. А вечером, перед тем как лечь спать, обязательно вымоет полы во всех комнатах, пыль с мебели смахнет и аккуратно расставит на кухне чистые кастрюли и сковородки. Сама она одета всегда с иголочки: любой наряд на ней сидит ладно, вся одежда подобрана со вкусом и очень маме к лицу. Я живо представил маму в красивом цветастом платье, когда она легкой летящей походкой возвращается с работы, а на лице играет приветливая улыбка. И в груди поднялась горячая волна. – Словом, мама моя – просто золото, – я нарочно неторопливо растянул последние слова, так мне понравилось то, что я сказал про маму. Дымок тоже проникся моими чувствами, нетерпеливо забарабанил хвостом по моим ногам. Он словно впитывал мое радостное возбуждение, полностью разделял его и успокаивал: «Я согласен с тобой, вот тебе мой хвост в знак дружбы». – Представляешь, Дымок, мы с мамой вообще никогда не ссоримся, – мой голос даже немного охрип от волнения, когда я говорил о маме. – Это все потому, что характер у нее мягкий, покладистый. Она и кричать-то не умеет, как другие женщины. Увидит, что я расстроился из-за чего-нибудь или просто не в духе, погладит по голове и спокойно так скажет: «Сынок, мир выжил, потому что улыбался». И обязательно поцелует меня в макушку. Эх, Дымок, знал бы ты, как я ее люблю! Сильно-сильно!

Голос мой зазвенел, как колокольчик на шее у коровы Маши, такой маленький, но звонкий и мелодичный. Дымок поднял морду и разинул пасть, улыбаясь и выражая тем самым полное понимание: «Я так рад за тебя! Повезло тебе с мамой!» Я потрепал пса за шею и поцеловал его в лоб. И он залился удовольствием от такой неслыханной нежности: зажмурил глаза, повел круглым носом, и несколько раз ударил по моим ногам хвостом, как бы говоря: «Вот, почаще бы так, мне очень приятны такие ласки!»

– А какая вкусная у мамы еда получается! Ммм… От одного запаха слюнки текут! Так готовит жаркое, что гости тарелки досуха вычищают. Еще она научилась консервировать разные фрукты и овощи. Откроешь зимой, например, банку с огурцами – такой аромат, будто они только с грядки сорваны. Дымок выжидательно уставился на меня, словно спрашивая: «Дашь попробовать?» Угадав собачье желание, я легонько почесал его по шее, кивая головой в знак того, чтобы не беспокоился: можешь не сомневаться, накормлю – лапы свои оближешь. Хотя потом подумал: «А интересно, собаки, вообще-то, едят огурцы и помидоры?»

– Но самое главное, Дымок, – мама очень любит меня. Она так мечтала о ребенке. Когда ее спрашивали, мальчика или девочку ей хочется, она со смехом отвечала, что это совсем не важно, ведь счастье зависит не от пола ребенка, а оттого, какое у тебя сердце. Когда я родился, мама окружила меня заботой и любовью, отдавая мне всю свою нежность и ласку. И, впитывая в себя эту материнскую силу, я рос смышленым, веселым и радостным. Эти качества передались мне от мамы, а я потом передам их своим детям – так и будут сохраняться традиции нашей семьи, а значит, в ней всегда будут жить счастье, радость и любовь. А тут и еще прибавление в нашем семействе, – я ласково погладил Дымка по голове. – Теперь у нас на одну радость и одну любовь стало больше. Не правда ли, милый пес?

Милый пес внезапно поднялся, положил передние лапы на мою грудь и начал быстро-быстро водить по моему лицу своим розовым языком, как будто благодаря за признание его членом нашей дружной семьи. Я замер от щемящей в груди нежности и гордости: ну что, кто-нибудь еще сомневается в том, что мой пес – самый умный на свете?