Владимир Леонов - Мой ломтик счастья. Издание второе, дополненное

И как после такого душевного ответа не обнять Дымка и не потрепать его уши? Что я и сделал к большому удовольствию дворняги.

Мое безоблачное детство, чистое и светлое, как весеннее утро. Прозрачное, как капли росы при восходе солнца. Все твои дороги вели к радости и счастью, открывая передо мной целый мир, волнующий и неизвестный.

Вот та, беседуя по душам, мы незаметно приблизились к небольшому заводику, на котором трудилась мужская часть населения нашей деревни: рабочие с помощью большой электрической пилы распиливали срубленные стволы деревьев на доски, которые тут же складывали в штабеля. А женщины на заводе выполняли бумажную конторскую работу: составляли документацию, что-то подсчитывали и контролировали выполнение плана.

Такое у нас существовало распределение труда, и мне это казалось правильным.

Заводик по всему периметру был огорожен штакетником. Мы с Дымком остановились около ворот, и тут я его предупредил, чтобы он вел себя тихо, не лаял и не бегал. Словом, был скромным. Потому что взрослые здесь занимаются серьезным делом, и мешать им ни в коем случае нельзя. Еще попросил не подводить меня, потому что был у меня в деревне свой авторитет: я считался трудолюбивым и исключительно послушным и дисциплинированным мальчиком. Мне не хотелось портить свою заслуженную репутацию. Также, хоть это было и не совсем скромно, я строго добавил, что хорошо бы Дымку брать с меня пример и во всем слушаться, ну как я слушаюсь взрослых. Подумав еще немного, вспомнил, что на заводе постоянно живут несколько вредных кошек, которые считают завод своим домом, и им может не понравиться наше присутствие. Но хорошо воспитанные собаки не станут ввязываться в драку с хозяевами, не так ли? Да, и еще надо держаться подальше от собаки Ники, большой, с густой шерстью кавказской овчарки, которая охраняет территорию завода. Кто знает, как она отнесется к непрошеным гостям и не захочет ли от них избавиться.

Пока я обучал Дымка хорошим манерам и правилам поведения на чужой территории, он внимательно смотрел мне в глаза, даже хвостом вилять перестал и, можете мне поверить, понял все от начала до конца. Хотите, могу поклясться?

– Не двигаться! – коротко скомандовал я, взявшись за ручку ворот, ведущих внутрь заводика. – Сидеть, пока я не вернусь или не позову тебя.

Это надо было видеть: пес тут же сел на задние лапы и послушно застыл в смиренной позе.

Вообще-то, я шел на завод, чтобы увидеть маму и рассказать ей о неожиданном папином подарке, хотя в глубине души подозревал, что без ее согласия здесь не обошлось. Мне так хотелось поделиться своей радостью и сообщить, какое классное имя я придумал своему другу, что я не мог дожидаться, пока вечером родители вернутся домой.

Мама сидела в конторе за столом спиной к входу, что-то писала и не слышала, как я вошел.

– Мама! – вырвалось у меня радостное восклицание.

Она быстро обернулась – красивая нежная улыбка осветила доброе лицо, раскинула руки, и через секунду я уже крепко обнимал ее за шею, вдыхая родной запах маминых волос.

– Как же я по тебе соскучилась, сынок! – целуя мои щеки, произнесла она мягким грудным голосом. – А я только что о тебе думала!

– И я, мама, я тоже ужасно соскучился! – произнес я дрожащим от радости и волнения голосом и следом выпалил: – Мама, у меня такая радость!

– Что за радость? Давай-ка рассказывай, – мама внимательно смотрела на меня, крепко держа за плечи.

– Представляешь, папа подарил мне собаку! – захлебываясь от переполнявших меня

чувств, воскликнул я возбужденно. – Она такая умная и красивая, прямо вылитая ты!

Мама засмеялась и встала со стула. Сейчас она напоминала мне молодую яблоньку, которая росла у нас во дворе, – такая же тоненькая и стройная.

– Ты правда счастлив? – ласково спросила она. – Ну если так, то мы с папой очень, очень за тебя рады. И как ты ее назвал?

– А ты не будешь смеяться? – с опаской заглянул я в мамины глаза. – Скажешь: сын, ты уже такой большой, а имя придумал какое-то детское. Мог бы выбрать что-нибудь и посолиднее.

– Ну что ты, Вова, это же твоя собака, и ты волен сам выбирать ей имя, – успокоила мама. – Ну же, говори!

– Я назвал собаку Дымок! – заговорщически сообщил я, внимательно следя за маминой реакцией.

– А ты знаешь, звучит очень красиво! Такое ласковое имя, словно греет, и кажется, будто от него тепло исходит. А еще оно пахнет домом.

– Может быть, я не самый лучший из детей, но ты – лучшая из мам, ты у меня самая лучшая в мире! – от восторга и радости я даже подпрыгнул. Крепко обнял маму и поцеловал ее руки.