Ханс Улав Хамран - Кубик Рубика и пятый битл

Бригт вопросительно посмотрел на меня, но я лишь растерянно стоял посреди пристани, поэтому он пожал плечами и встал по другую сторону от Юлии.

Теперь посередине сидела моя принцесса, а вокруг стояли двое моих до этого дня лучших приятелей. Выбора у меня не оставалось.

– Улыбочку, – скомандовал я и спустил затвор.

Фруде выглядел слегка вздернутым, Бригт равнодушно смотрел в объектив, зато как же чудесно улыбалась Юлия!

– Круто будет, – сказал я, надеясь, что мне удалось скрыть разочарование.

Юлия встала и сняла корону.

– Ну, пока! Еще увидимся.

– Пока! – попрощался я. – Ага, увидимся.

Юлия подошла к «вольво», обернулась и помахала. И мы тоже замахали в ответ. Юлия уселась на заднее сиденье, и через пару минут машина скрылась на пароме. Мы сидели и смотрели вслед парому, пока тот не завернул за остров.

Тут уж меня прорвало.

– То есть мы проехали сто километров, – меня распирало от злости, – чтобы сфоткать Юлию, а ты умудрился все изгадить! Ты вообще головой думаешь или чем?

– Прости, – оправдывался Фруде, – у меня само собой вышло. Просто иначе все выходило как-то тупо. Вот я и решил внимание отвлечь.

– Ты как думаешь, долго нам еще до Мэррапанны? – опасливо поинтересовался Фруде, когда мы уже несколько километров проехали молча.

– Хотелось бы, чтоб было долго!

Когда мы доехали до моста Кракерёйбруа, злость улеглась. Ведь, в сущности, Юлию мы отыскали, снимок я сделал, и в голове у меня крутился шведский хит того лета:

В конце концов я не выдержал и запел во все горло:

Обеими руками я ударил по рулю и заголосил дальше:

Бригт покачал головой:

– Быстрей бы уже доехать.

Мы проехали Грессвик и выехали на дорогу к пляжу. Еще через два с половиной часа мы наконец увидели табличку, на которой было написано, что мы на Мэррапанне.

– The promised land! [6] Земля обетованная! (англ.) – обрадовался Бригт и спрыгнул с велосипеда. – В Осло сел на метро – и ты на месте. Там за сто километров на велике никто не тащится. По крайней мере, не ради того, чтобы сфотографировать девчонку. Даже если у нее на голове корона. – Он опустился на колени, сложил руки, прикрыл глаза и проговорил, запрокинув голову к небу. – Господи Боже, пожалуйста, верни меня обратно в цивилизацию! Аминь.

– Слушай, – начал я, – да ты ж даже в Бога не веришь.

– Но попытаться-то можно.

Подскакивая на ухабах, мы проехались по тропинке и выехали на поросшую травой лужайку. Добирались сюда мы и впрямь долго, но Харальд не обманул: здесь полным-полно было потрясающих местечек, где так и тянуло поставить палатку. Мы слезли с велосипедов.

– Вообще-то странно, что никто до сих пор не обнаружил, как тут круто жить в палатке, – удивился я.

– Эй, парни, гляньте-ка! – Бригт отошел чуть в сторону и теперь стоял перед какой-то табличкой. Мы подошли к нему.

«СТАВИТЬ ПАЛАТКИ ЗАПРЕЩЕНО».

– Да не, это хрень какая-то, – не проверил я, – у нас всего-то одна трехместная палатка, нам за нее ничего не будет. Это же национальный парк, тут люди в походы ходят, нет разве?

– По-моему, тут все ясно написано, – сказал Бригт, – даже ежик бы понял.

Сверху, над надписью, был рисунок: индейский вигвам, перечеркнутый двумя жирными красными линиями.

– Может, это только индейцам нельзя? – предположил Фруде.

– Я отсюда ни на метр не сдвинусь, – заявил Бригт.

– Давайте дождемся, когда стемнеет, и тогда уж поставим палатку, – предложил я, – подальше в лесу.

Бригт недоверчиво взглянул на кусты.

– В этом буреломе полно комаров, и жить там нельзя. Тут же поблизости вроде какая-то гостиница есть?

– На гостиницу у нас денег нет. Ладно, хрен с ней, с палаткой. Переночуем прямо на берегу, на валунах. В спальники залезем, и нормуль. Уж это-то не запрещено.

На том и порешили. Мы приободрились. Перед нами простиралась морская гладь. Чуть поодаль виднелись шхеры. Валуны блестели на солнце. Пейзаж напоминал открытку. Мы поплавали. Нашли камень, с которого особенно сподручно было прыгать в воду. Я наслаждался свежей прохладой воды. В воздухе еще оставалось тепло, поэтому мы вылезли из воды и посидели немножко на валунах, обсыхая. Мы разожгли примус, и Бригт с Фруде взялись за готовку – они посулили мне такой ужин, после которого и гурман пальчики оближет. Я же вытащил кубик Рубика. Вообще-то я каждый вечер его вертел, все каникулы. Я поворачивал сегменты и старался уяснить закономерность, понять, что именно происходит с разноцветными квадратиками. Свои наблюдения я записывал. Работал упорядоченно. Одну сторону собрать у меня получалось, и все углы – тоже, но все остальное не складывалось.