Александра Дюран - Преданный

– Выпей сначала, а то ты слишком бледная, – не унимался Егор.

Я скептически взглянула на стакан в его руке и таблетку. Затем повернулась достала кружку, налила воду и достала такую же таблетку из шкафчика.

Сзади послышался смешок.

– Ты мне не доверяешь, – скорее ответ, чем вопрос.

– А с чего мне тебе доверять? – спросила я, запивая таблетку.

Я не собиралась ни оправдываться, ни объяснять.

– Может потому, что мы знакомы уже больше десяти лет, – предположил он. – Я помню тебя ещё шестилетней малышкой, с тех пор в некоторых местах ты заметно изменилась.

Я закрыла глаза, стараясь дышать ровно. Он действовал мне на нервы и прекрасно это знал. Я буквально чувствовала его взгляд на себе сзади.

– Обязательно всё сводить к пошлой шутке? – я принялась готовить кофе.

У меня просто не хватало духу выгнать его из кухни. А ещё я знала, что если попрошу, он точно не уйдёт. Поэтому мне осталось лишь смириться.

– Я не говорил что-то пошлое, – усмехнулся Егор, – тебе просто легче так думать. А я мог иметь ввиду что-то другое. Характер, например, или мечты. Знаешь, некоторые девочки мечтали стать балеринами.

Я замерла, почувствовав боль. Было нечестно тыкать в меня этим, будто я просто взяла и отказалась от мечты. Ему было прекрасно известно о том, что у меня не было выбора, но ему было глубоко плевать на честность.

Я была не просто маленькой девочкой, мечтающей о балете. Я была девочкой, которая могла связать свою жизнь с балетом. У меня были способности, талант и желание. В 16 лет я половину жизни провела в балетной школе и любила это. Любила балет со всеми его вытекающими. Музыка, гул аплодисментов в ушах, громко стучащее сердце, вечные синяки и стертые в кровь ноги. Но были ещё сломанные кости и слёзы девочек, которые понимали, что они больше никогда не займутся любимым делом. Я сама была такой девочкой.

Одна травма. Еще одна попытка. Провал.

Я долго не понимала до чего сама себя довела и до чего меня довели отношения, о которых другие всегда мечтали.

Я качнула головой, когда в голове появился образ Вадима.

– Теперь ответь, что ты тут делаешь, – сказала я, всё ещё не поворачиваясь к нему.

– Сижу, – хмыкнул Егор.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Что ты делаешь в моей квартире? – спросила я.

Я смотрела на кофе машину, пока кофе тоненькой струйкой капало в чашку.

Просто уйди, пожалуйста, уйди.

– У нас с Кириллом были планы, он попросил меня зайти, – ответил Егор, наконец поднимаясь и задвигая стул.

Он что услышал мои мольбы? Но нет, он двигался ко мне. Я замерла, стараясь не дышать, а кофе всё равно наполняло кружку с лёгким гулом.

– Лера сказала, что пустит меня только если у нас с тобой нет проблем, – голос Егора послышался прямо за моей спиной, он наклонился к моему уху, как вчера на вечеринке, – у нас ведь нет с тобой проблем?

Я должна была уйти, должна была оттолкнуть его. Но я стояла на месте, боясь пошевелиться, и нервно сглотнув.

Егор откинул мои темные распущенные волосы через плечо и припал губами к моей шее.

– Между нами есть много что, но это явно нельзя назвать проблемами, – прошептал он, согревая своим дыханием мое ухо.

Я резко развернулась и оттолкнула его обеими руками.

– Хватит играть со мной, – попросила я серьёзно.

На губах Егора появилась усмешка, когда он медленно наклонил голову, пристально глядя мне в глаза.

– Кто сказал, что я с тобой играю?

– Егор, пожалуйста перестань, – сказала я, когда он шагнул ближе ко мне, а позади меня уже не осталось места для отступления.

– Арина, ты очень плохая актриса, – усмехнулся он, не отступая.

Егор положил руку на моё бедро и медленно поднимал, задирая футболку, едва касаясь кожи. Я задрожала всем телом, не способная или не желающая остановить это, а когда он снова отпустил губы на мою шею, едва смогла сдержать стон.

– Я помню, как тебе это нравилось, – шепнул он, лаская внутреннюю сторону моего бедра, – а твои ноги дрожали.

Я посмотрела его в глаза и не видела ничего от прежней жестокости. Мне захотелось прикоснуться к его лицу. Прекрасные губы, четко очерченный подбородок, глаза, которые на первый взгляд были светло карими, но потом в них проступали медовые блики. Моё сердце заныло. Я уже подняла руку, чтобы коснуться его, но Егор одним движением усадил меня на столешницу и впился в мои губы.

Его поцелуи больше не были мягкими, скорее властными и жестокими. Он распалял меня, заставлял стонать, наслаждаясь моей слабостью, но не отрывался. Его губы становились всё настойчивее, а руки все сильнее сжимали мои голые ноги.