Пол Стюарт - Охотник на зоидов

Я приглядываюсь и понимаю, что темно-синие одеяния обеих женщин сотканы как раз из этой шерсти. Да что там – все вокруг, включая Эллиса, носят такую же одежду.

Когда Эллис проходит мимо женщин, они смотрят на него снизу вверх и здороваются. Он кивает, но не останавливается. Циклопы, завидев Бель, вздрагивают и подаются назад. Женщины пристально смотрят ей вслед, потом возвращаются к работе.

Мы вступаем в третью гондолу. Тут все для меня более привычно. Влажный воздух и пахнет сыростью. Ряды гидропонических грядок-поддонов, как у нас в Капсуле, только гораздо больше. Мужчины и женщины в темно-синем хлопочут вокруг зеленых насаждений, растущих внутри металлических контейнеров. Они подрезают, прививают, жнут, сеют…

Но и здесь кое-что не так, как у нас. Поддоны такие огромные, что садовникам-людям до некоторых насаждений в центре просто не дотянуться. Вместо людей за ними ухаживает целое стадо циклопов. Длиннорукие и длиннопалые, они делают ровно то же, что и люди: подрезают, прививают, жнут, сеют…

Поразительно, как они выдрессировали циклопов! Я как раз собирался сообщить об этом Эллису, когда мы дошли до конца оранжереи и свернули налево в узкий проход, приведший нас еще в одну гондолу.

Эллис останавливается.

– Подождите здесь, – говорит он. – Я сейчас вернусь.

Осматриваюсь по сторонам. Эта гондола намного больше остальных. И, благодаря многочисленным лампам, гораздо светлее. Должно быть, это самый центр Точки Опоры – отсюда ведут проходы в другие отсеки, числом восемь. Еще здесь имеются посадочные места, способные принять до сотни человек – изогнутые пластиковые стулья, сгруппированные вокруг круглых белых столов. Должно быть, это что-то вроде зала общих собраний.

Только сейчас он пуст.

Затем на противоположном конце помещения я замечаю еще кое-что. На постаменте возвышается нечто мне хорошо знакомое – черное и куполообразное.

Полумертвый.

Подхожу к нему и здороваюсь. Но он не отвечает. На поверхности виднеется лицо женщины с седыми волосами, собранными в пучок. Оно волнообразно мерцает, становясь то ярче, то тусклее. Голоса нет, только белый шум, искаженный и дробящийся множественным эхо.

Я придвигаюсь ближе. Взгляд Полумертвой вроде бы фиксируется на мне, но потом снова расплывается. Ее губы двигаются, я пытаюсь прислушаться, но слышу только шипение и щелчки белого шума.

Это, значит, и есть то самое умственное истощение, которое, по словам Афертона, настигло наших Полумертвых. Но здесь оно зашло гораздо дальше. Лицо почти исчезает, потом снова появляется. Неудивительно, что Афертон потерял с нею связь.

– Она не говорит дольше, чем кто-либо из нас помнит, – раздается голос за моей спиной.

Поворачиваюсь и вижу Эллиса. Рядом с ним стоит какая-то женщина.

– Это Джейда, – говорит он. – Джейда, это Йорк и Бель.

Женщина улыбается:

– Доброй встречи и добро пожаловать.

Она высокого роста, желто-белые волосы кудрями спускаются на плечи. На ней длинный, застегивающийся спереди плащ, сотканный из шерсти циклопа. Когда она делает шаг нам навстречу, его полы развеваются.

На плече у нее сидит зверушка.

В жизни ничего подобного не видел. С длинным белым мехом, двумя ногами и шестью руками, по три с каждой стороны длинного худого тела. Мордочка маленькая и округлая, первое, что на ней замечаешь – восемь глаз, собранные в гроздья и мигающие из густой шерсти. Оказавшись поближе к нам, зверек растягивает тонкие губы, обнаруживая полную пасть прозрачных клыков, острых как осколки визистекла.

Он шипит и ворчит.

Джейда резко останавливается. Улыбка ее гаснет.

Зверушка не отводит от Бель все восемь глаз и испускает череду резких, отрывистых воплей.

В помещение со всех сторон сбегаются люди. Яростно визжа, зверушка неожиданно отталкивается от плеча Джейды и стремительно бросается на Бель, растопырив все шесть передних лап. Та мгновенно отскакивает и быстрее, чем кто-то успевает что-либо заметить, хватает ее рукой прямо за глотку. Визг переходит в сдавленный писк.

Все вокруг, включая Эллиса, выставляют пульсеры.