Дэн Гемайнхарт - Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе

Вообще-то Родео противно даже смотреть на мобильные телефоны, а к нам в автобус было бы непросто провести стационарный телефон, а потому, само собой, это я должна звонить бабушке, а не она мне. Это значит, что каждую субботу около одиннадцати утра по тихоокеанскому времени я начинаю высматривать телефон-автомат. Теперь, когда у всех в карманах мобильники, найти телефон-автомат ой как непросто. Нужно отыскать нетипичную заправку – обычно старую, с мигающими невпопад светильниками, деревянным прилавком и пыльными консервными банками с перцем чили на полках. Если найти телефон-автомат не удается, мне приходится просить незнакомых людей: «Дайте, пожалуйста, мобильник позвонить». Это не так трудно, как вам, возможно, кажется, – просто надо знать, кого просить. Найдите старушку с добрым лицом, с морщинками от улыбок вокруг рта, и спросите: «Извините, пожалуйста, не дадите ли вы мне свой мобильник позвонить бабушке?», и почти всегда услышите «да». Не забудьте говорить: «Извините за беспокойство» и «мэм» – это действует безотказно. Они чуть не падают в обморок от восторга, торопливо достают из своих огромных старых кошелок мобильники, и каждая вторая потом показывает тебе фотографии своих внуков.

Именно это я и проделала в ту субботу, когда мой привычный мир сошел с ума. В пятницу мы остановились на ночлег уже поздно вечером, и в субботу днем я прилегла поспать, а потом с трудом проснулась, так что, когда мне все-таки повстречалась женщина, которая согласилась дать мне на минуточку мобильник, меня одолевала зевота, ноги подкашивались.

– Привет, бабушка! – заорала я, чтобы хозяйка мобильника знала, что я ее не обманываю.

– Привет, зайка! – ответила бабушка добрым, солнечным голосом. – Как же я рада слышать твой голос! – Эти слова она говорила каждую субботу, но всякий раз у меня начинало сладко покалывать в груди.

– Где вы на этой неделе? – спросила она.

– Э-э… Секундочку, – я прикрыла телефон ладонью, спросила у его хозяйки: – Простите, мэм. Где мы сейчас находимся?

– Недалеко от Неаполя, дорогая, – ответила женщина, энергично кивая и улыбаясь во все свои морщинки.

– Ага-а… Это во Флориде, да? – Когда я в последний раз присматривалась к дорожным указателям, мы ехали по Алабаме, так что вопрос был резонный.

Улыбка дамы на секунду погасла, брови сдвинулись:

– Да, конечно.

– Спасибо, – проговорила я и отвернулась, чтобы поговорить без свидетелей.

– В Неаполе, штат Флорида, – сказала я бабушке.

– И как там?

– Жарко, – ответила я. Огляделась по сторонам: – На заправке есть душ, и это классно. Родео давно пора было помыться.

– М-м-м. А как там твой папа?

– Родео? У него все в порядке, – ответила я вежливо, но твердо. Я люблю бабушку до беспамятства, но она отказывается называть Родео «Родео», а я думаю, что это никуда не годится – не называть человека тем именем, которое ему больше нравится. – Ну, по его меркам, в порядке.

– М-м-м, – сказала бабушка. Она знала Родео и знала, что я имею в виду. – А как там маленький Айван?

– Уже не маленький! – сказала я. Я взялась иногда отправлять бабушке фотографии Айвана, вроде как открытки. – С тех пор как ты его последний раз видела, он здорово вырос. Он уже скорее кот, чем котенок. Высокий, стройный, с королевской осанкой и умный во всех отношениях. Ты бы в него влюбилась.

Бабушка тихо рассмеялась мне в ухо:

– Да, лапочка моя, не сомневаюсь. Может быть, однажды ты сможешь вернуться в наши края, и у меня будет возможность с ним познакомиться.

Она говорила это почти каждую субботу, а мне почти каждую субботу приходилось уворачиваться от этих ее слов. Она знала так же хорошо, как и я, что этого никогда не случится.

– Ну ладно, может, когда-нибудь. А пока я его опять сфотографирую и завтра отошлю тебе по почте.

Бабушка вздохнула, даже не таясь, и сказала:

– Хорошо, золотко мое. Буду очень рада. Но я так по тебе скучаю, деточка.

Это она тоже говорила каждую субботу. В ее голосе зазвучала такая знакомая мне грусть, такая привычная тоска по прошлому, что я поняла – пора закругляться.

Я набрала в грудь воздуха – для решительности, несколько раз моргнула, а потом иронично выгнула бровь. Бабушки иногда как-то даже чересчур дают волю чувствам.

– Ну ладно, бабуль, я больше тебя не отвлекаю. Здесь жарко, как в пекле, и Родео рвется в путь, чтобы мы могли опустить стекла и немного охолонуть.

– Хорошо, детка. Смотри, обязательно пришли мне фотографию Айвана.