Евгений Петров - Легенды забытых времен. Истории из жизни первобытных людей

– Зачем сжигать такую поделку? – выкрикнул Дьен, рванувшийся к огню.

– Не… спеши, – медленно выговорил пришлец на языке людей стойбища, – Все… будет… хорошо…

Он говорил не совсем правильно, но вполне понятно.

Женщина Далекой Белой Реки сняла с расшитого малюсенькими шариками из бивня мохнатого шоха пояса пузатый мех. В чашу полилась вода.

– Ждите…

Медленно двигалось по небу солнце. Ветер шевелил деревья, заставляя ладошки листьев трепетать. Жарко пылал костер. Вода в хрупкой посудине забулькала, покрываясь увеличивающимися пузырьками. Пузырьков становилось все больше и больше. От воды поднимался беловатый полупрозрачный пар. Дьен осторожно сунул в воду палец…

– Ой! – мальчишка отдернул руку.

Вода оказалась нестерпимо горячей.

Старейшина, не веря увиденному, смотрел на абсолютно чистую горячую воду.

– Вода не замутилась…

Мужчина Далекой Белой Реки указал на оранжевую посудину.

– Один! – проговорил он.

Присев на корточки возле груды кремневых желваков, из которых можно сделать не меньше двух наконечников копий, а про стрелы и говорить не приходится. Такие валуны являлись главной ценностью племени. Местонахождение их хранилось в глубокой тайне. И то, что несколько больших кремневых кусков выложили для обмена, было делом неслыханным.

Он ткнул в них пальцем.

– Три!

Он просил целых три камня только за одну посудину!

Дьен покрутил головой.

«Не слишком ли?»

Руки потянулись к оружию. Еще какой-то миг, и…

– Я знаю, – недоверчивую напряженную тишину разорвал неожиданный возглас.

На обменную поляну выскочил Мельх. Лицо его сияло неподдельной радостью.

– Я знаю! – громко повторил он.

В ладони молодой охотник сжимал небольшой коричневатый комок вязкой земли.

– Вот, – восторженно протянул он кусок земли прямо под нос старейшине.– Мы сами сможем это сделать!

Пришлецы резко отпрянули назад. В глазах их сверкнула ярость. Люди Далекой Белой Реки склонили копья. Дьен не увидел на наконечниках сколов. Камень наконечников выглядел до удивления гладким.

– Мы… уходим… – произнес вождь людей племени Далекой Белой Реки.

Он угрожающе взмахнул таким же гладким, словно натертый жиром, каменным топором.

– Мы… еще… придем…

Камень ударил в сосуд с кипящей водой. Раздавшийся хруст показался на удивление громким. Рассыпалась мелкими кусочками чаша. Зашипела вода залившая огонь. Густым паром окутало поляну.

Пришлецы исчезли. Лишь качнулись, скрывая движение, кусты за уходящими.

***

Дьен взял плетенку. С такими люди стойбища ходят в лес за грибами и ягодами. Мальчишка устроился прямо на земле. С мокрым шлепком влажный кусок прилепился к ребристой поверхности…

Через некоторое время плетенка полностью скрылась под красноватым слоем.

– Вот она!

Дьен протянул получившуюся чашу старейшине.

Старейшина осторожно принял подарок мальчишки. Крепкие старческие пальцы неожиданно нежно гладили неровную поверхность.

– Надо возродить огонь, – произнес он, – надо запечь это. Как мы запекаем мясо, чтобы оно делалось вкуснее. Чаша должна так же зарумяниться, как и мясо.

Найл – Хранитель Огня пристроился возле потушенного костра. Тетива захлестнула твердую палочку… Еле заметный огонек лизнул клочок сухого мха. Потом прозрачные язычки пламени жадно ухватили легкие былинки. Найл подкинул белую полоску березовой коры. Кора постепенно начала скручиваться. Костер разгорался.

– Кормите огонь! – скомандовал старейшина, – быстрей! Нужно прожарить земляную плетенку.

Кьяр сорвался с места, рванувшись в лес. Громким треском отозвались сухие сучья. Потревожено заметались по шершавым стволам рыжие белки. Взметнулись над кронами деревьев стаи птиц.

Изделие Дьена бережно опустилось рядом с кострищем.

Жаркое солнце поднялось над стойбищем, наполняя окрестности живительным теплом.

Подсохла земляная плетенка Дьена. Лизнул ее бок язык пламени.

Подскочил Мельх. Древком копья он осторожно подвинул посудину в центр костра.

К вечеру изделие Дьена в самом деле зарумянилось. Оно стало странно звонким, как манок на певчую птицу.

– А можно еще и украшивать эту штуку, – произнес Дьен, заглядывая в лицо старшего брата, – пока она еще сырая…

Дьен пристроился рядом с братом, старательно разминая в ладонях ком оранжевой липкой земли. Полукругом сгрудились и остальные ребятишки. Снова Мельха оставили с мелюзгой. Юноша глубоко вздохнул, оборачиваясь к скале.