Евгений Петров - Легенды забытых времен. Истории из жизни первобытных людей

И тут произошло неожиданное. Волк яростно набросился на громадного противника.

Медведь ошарашено остановился. Широкая башка откинулась назад. Из пасти вырвался обиженный рев. Лесной великан попятился. Взрыкнул еще раз и поспешно удалился в чащу леса.

– Ладно, пусть живет, – пробурчал Есор.

– Придется теперь и волка рисовать, – поскреб в голове Мельх…

Слегка потрескивали в костре сухие ветви. Негромкий голос старейшины разносился над притихшей ребятней. Невольно заслушался и Мельх. Он притаился возле ближайшей хижины, стараясь не привлекать к себе внимания. А то, вдруг его еще и к малышне причислят.

– Давным-давно, когда еще не родились бабушки ваших бабушек, жил в племени молодой охотник Гьен, сын красавицы Кьолы, – рассказывал старейшина.

– Так это его много позже стали называть Гьен-Охотник? – не удержался от вопроса Мельх.

Старейшина неодобрительно взглянул на юношу. Под укоризненным взглядом рассказчика Мельх смущенно потупился. Скрежетнуло по утрамбованной почве случайно задетое копье. В глазах старейшины проблеснули неожиданно лукавые искорки.

– Ни один зверь в лесу не мог спастись от руки Гьена, – продолжил он рассказ, – любой камень, пущенный охотником, постоянно находил цель…

– —

…Зима выдалась на редкость суровая. На стойбище навалился голод. Раз за разом возвращались охотники без добычи. Дичь ушла из засыпанных глубоким снегом охотничьих угодий. Угнаться за животными жителям оказалось не под силу. Людям приходилось обгладывать кору деревьев.

Гьену в поисках добычи приходилось заходить все дальше и дальше от жилищ стойбища, надеясь хоть как-то прокормить людей, а особенно мать свою – Кьолу.

За шкурами, завесившими вход в хижину, натужно завывал ветер. Жаркий огонь наполнял внутреннее пространство живительным теплом.

Нужно было снова идти на охоту. Вдруг да получится найти что-нибудь для пропитания. Гьен махнул рукой закутанной в шкуры Кьоле. Откинулась тяжелая занавесь. В клубах морозного воздуха охотник выбрался на свежий воздух.

В колюче-пушистой изморози деревья выглядели одинаково белыми. Лишь угловатые елки холодно зеленели иглами сквозь иней. На густой снежной шкуре, покрывшей землю, не виднелось ни единого следа. Только округлые ямки, оставленные ногами ходивших за хворостом людьми, пятнали поляну стойбища ровными цепочками. В морозном воздухе не слышалось ни звука. Разве что легкое потрескивание замерзающих деревьев наполняло окрестности.

Гьен старательно затянул ремешки плетенок снегоступов. Капюшон плотней надвинулся на голову, предохраняясь от трескучего мороза. Кисти рук надежно спрятались в меховые рукавицы.

Молодой человек осторожно углубился в чащу леса, стараясь не потревожить ажурный ледяной узор. В руке уверенно притаился крупный заостренный кусок красного гранита – единственное оружие, прихваченное с собой охотником.

– Шхр-р-р, – с шорохом рухнула с веточки снежная полоска.

Среди белых переплетений мелькнула неясная тень.

– Птица! – с сожалением пробормотал охотник, крепко сжимая бесполезный в данном случае камень.

Гьен размашисто ударил гранитным орудием в ближайший ствол. Дерево вздрогнуло от сильного удара. Иней осыпал остановившегося охотника. На толстом стволе осталась яркая зарубка.

Вдалеке послышался громкий треск, словно какое-то крупное животное продиралось сквозь густые заросли.

Охотник направился в сторону неожиданного звука.

Плетеные снегоступы медленно несли крадущегося охотника.

Впереди мелькнуло запутавшееся среди переплетения стволов тело, покрытое густой рыжей шерстью.

Молодой шох! Он никак не мог вырваться из ловушки, в которую непонятно, как и попал.

Шох! Даже маленький – это ж какой запас мяса. Можно накормить всех. Да еще и шкура… Осталось только добить…

Гьен крепче сжал в руке заостренный кусок гранита.

Глухое ворчание нарушило планы молодого охотника. К беспомощному пленнику подбирался медведь. Громко на весь лес затрубил испуганный шох.

Сейчас косолапый лишит охотника добычи. Гьен с сомнением оглядел единственное свое оружие.

Нет! Не справиться!

Но отступить…

Медведь повернул морду к охотнику. Это заставило Гьена отшатнуться.

Плечо наткнулось на толстую ветку. Хрустнуло промерзшее дерево. Болью резануло и в плечо.

Все, медведя теперь и от шоха не отогнать, да и самому-то не спастись. Здоровая рука охотника вцепилась в обломившуюся ветвь, намереваясь дороже продать свою жизнь…