Эльвира Шабаева - Писатели детям

Может, кому не нужно? Так вы Лисе отдайте. То-то она рада будет!

Полюбила Ворона Журавля. Летала на Журавлиное болото каждое утро и любовалась издалека. Какой красавец! И ножки у него, точно веточки, тонкие да длинные! Головка маленькая, аккуратненькая на длинной гибкой шее. Клюв тёмно-красный, длинный, острый, и так ловко он им лягушек из воды вылавливает. А уж вышагивает как важно, точно король!

А она, Ворона, глядела на него влюблёнными глазами, прячась среди листвы ольховника, с утра и до позднего вечера, забывая порой даже про еду.

– Посмотрите на эту ненормальную! – только завидев её, весело кричали её товарки. – Она решила, что годится в пару Журавлю! Вот дура-то! Да ты же просто замух-

рышка рядом с ним!

Ворона вздыхала и плакала иногда тайком. Однажды вечером её слёзы увидела старая Сова. Она опустилась бесшумно на соседнюю ветку и долго наблюдала за Вороной. Потом перебралась осторожно поближе и деликатно покашляла, потому что это была очень старая и мудрая Сова, и она знала, что нельзя неожиданно заговаривать с плачущими незнакомками.

– Кхе-кхе. Сегодня чудесный вечер, такой тихий и тёплый. И кто это так горько плачет вместо того, чтобы наслаждаться первыми тёплыми летними вечерами? – ласково спросила она.

Ворона перестала плакать и оглянулась, в темноте светились два жёлтых круглых глаза. Со страху она не могла вымолвить ни слова.

– Не бойся меня, голубушка, я тебя не трону, – Сова взмахнула крыльями и мягко села рядом с Вороной. – Мне просто интересно, из-за чего ты так плачешь? Как знать, может, я тебе помогу. Может горе твоё только тебе таким ужасным одной кажется, а на самом деле и выеденного яйца не стоит.

Сова улыбнулась. Ворона вытерла слёзы и тяжело вздохнула:

– Несчастная я птица, и никто мне помочь не может. Была я по весне на болоте и увидела Журавля. Всем он хорош: и высокий, и статный, а уж как важно вышагивает… И с тех пор никто мне не мил в лесу, и солнышко не для меня светит, если не увижу его.

– Да ты никак влюбилась в него? – Сова снова улыбнулась. – Какое же это горе?

Это прекрасно! Вот только, когда любишь, плакать случается чаще… Это нормально. А то, что он Журавль, так это не имеет значения, и не слушай никого. Любовь – странное чувство, оно не понимает наших условностей. Это как болезнь. А ведь ты сама знаешь, что болеют все: и старые, и молодые, и звери, и птицы. Ты вот что, голубушка, завтра, как взойдёт солнышко, утри слёзы и лети на болото. Да как увидишь его, не прячься, а подлети поближе, да спроси у него что-нибудь, а там и поймёшь: стоит ли он твоих слёз. Поняла?

Ворона закивала головой, утирая слёзы.

– Вот и ладно, – Сова погладила её по голове мягким пушистым крылом, взлетела и бесшумно растворилась в темноте.

А Ворона, как только взошло солнце, была на болоте. Среди камышей и рогоза она

увидела Журавля и, умирая от страха, всё же подлетела к нему, опустилась на болотную кочку, и, дрожа от волнения, спросила:

– Здравствуйте, Журавлик. Вы, говорят, прилетели из Индии. Это, должно быть, так далеко? Как там зима?

– Те-те-те-те-те, – защёлкал удивлённо клювом Журавль, склонив набок голову. Никогда раньше не приходилось ему беседовать с воронами, да и вообще, с любыми другими птицами. Ведь они – журавли – птицы статные, особые, вот и держались от остальных подальше. Но всё же, в этот раз Журавль решил ответить:

– Индия – это сказочная страна. Зимой там тепло и влажно. Но всё же, ничто не может заменить родного болота. Мы все очень скучали по родным местам.

А вы как зимовали?