Когда дверь за ним захлопнулась, Грим вздрогнул снова, но не растерялся. Побежал к двери и хотел закрыть на засов. Однако не успел, так как мужчина снова ворвался в магазин уже с большим камнем в руках. На этот раз Грима просто поглотил убийственный шок. Он думал: сейчас им с мамой конец. Его волчья ярость на мгновение исчезла, в него вселился беспомощный слепой котенок, который знал, что его точно хотят утопить. Смелость порой бывает миражем.
– Грязная шлюха! Притворяешься недоступной. Это тебе за мои яйца! – Мужчина начал бомбить холодильник с пивом. – А это за нос! – Очередь перешла к газированным напиткам.
Разгромив все на своем пути, довольный собой, он бросил камень в телевизор рядом со стульчиком Грима и все-таки ушел из магазина.
На этот раз мальчик не решился подойти к двери. Страх целиком задушил его. Грим свернулся в клубочек и хотел бы еще один создать силой мысли, но ничего не получалось. Он не волшебник. Его коленки тряслись, маленькие пальчики онемели от холода.
Первой в себя пришла Филадельфия. Можно было вечность просидеть с каменным лицом, но жизнь шла, никто не мог остановить время для передышки. Нужно что-то делать. Сбивать с себя каменные остатки страха и шока, лепить из глины новое ощущение – ощущение приятия ситуации. А потом, если повезет, открыть двери для самого лучшего качества – смелости. Филадельфия поняла: надо брать ситуацию в свои руки.
– Мальчик мой, ты цел? – Фила обняла его и начала гладить по спине. Голос был взволнованный. – Вот такие у нас мужики. Но ты, когда вырастешь, будешь другим, верно? Никогда не поднимешь руку на женщину, никогда ее не обидишь. Будешь смелым и сильным. Защитником! Но зря ты полез сейчас на него. Показал, кто в доме хозяин. Но ты еще маленький. Тебе нужно играть с друзьями, а не сидеть со мной и разбираться с плохими парнями. Ты мой волчонок, знай. Такой же дикий. – Она всеми силами держала дрожь внутри себя, боялась показать ее сыну. Мама всегда была сильнее и смелее своего ребенка, а он должен был верить в ее непоколебимость.
Филадельфия старалась изобразить улыбку, но усилия не привели к должному результату. Дрожь в голосе не сдерживалась и отражалась эхом по всему магазину. Показалось, даже стены пошатнулись.
– Ты же тогда будешь одна. Я играю в садике. Уже женился. На Мире. Я почти взрослый. И я все равно не спас тебя. – Грим успел отвлечься от своего недавнего страха, благодаря стараниям матери.
– Ты ничего не должен, тем более спасать, малыш. Жизнь тебя просто сожрет, понимаешь? Как злодей из сказки. – К Филе вернулся привычный спокойный голос. Она решила перевести тему. – А в женитьбе ты преуспел. Можешь взять шоколадку для своей невесты. – Фила немного успокоилась.
Она обрадовалась, что Грим все еще маленький. Только не нужно втягивать его в серьезные дела, он итак взрослый для своих лет. Ему необходимо стать маленьким. Сейчас было самое беззаботное время. А вот для Филы наставал не очень светлый период. Она резко оглядела весь магазин. На полу валялись одни осколки и текли реки шипящих напитков. А в центре этого болота ее маленький мальчик, который успел поранить коленки и руки.
Филадельфия кинулась к нему, прижала к груди голову сына. Подняла на руки, отнесла в туалет. Она посадила его на крышку унитаза и начала искать в шкафах бинты и вату.
Грим стал счастливее, ведь мама ласкала его. Нежность равносильна редкости. Фила промыла ранки, забинтовав его ладонь. Сейчас она считала себя никчемной матерью. Внезапно она начала замечать маленькие детали вокруг: грязное зеркало, раковина в жирных пятнах, бутылка из-под водки в мусорке. Все затерялось в ворохе хлама, как и странные попытки стать нормальной матерью.
Но у Грима вертелись другие мысли. Он посмотрел на маму и увидел совершенство. Мальчик считал ее самой красивой, а потом только Миру.
После обработки ран, мама и сын долго убирались в магазине. Грима стошнило от запаха алкоголя, когда он решил помочь маме с мытьем полов. Тогда Филадельфия поручила ему протирать полки.
Они вернулись домой примерно в 2 часа ночи. Любой пятилетний ребенок спал бы в кроватке, но Грим всегда считал себя взрослым. Даже гордился этим. Конечно, ему жутко хотелось спать, но маме он ничего не сказал.
– Давай посмотрим телевизор? – спросила она невзначай.
– Я хочу смотреть Бэтмена. – Совсем забыл про сон Грим.
– Да, конечно, что хочешь. Я так устала. Просто хочу посидеть на диване рядом с тобой. Представляешь, у меня порвались колготки! – Обрадовалась Филадельфия и показала сыну большой палец, торчащий из дырки черных колготок.
Читать дальше