Лина Сеген - Слезы уснувшей вечности

=Пролог=

Потеряв самого близкого человека, в груди разрастается пустота, которую уже ничем не заполнить. Она давит изнутри и иногда ноет, мешая подняться с колен и двигаться дальше. Но даже эта боль со временем притупляется, а пустота, становится меньше, но не исчезает без следа…

Изящная бледная ладонь коснулась поверхности воды, добавляя расходящиеся еле видные круги к уже имеющейся ряби от падающих сверху капель фонтана. Вода, как и всегда, была прохладной. Не ледяной, что суставы сводит тянущей болью, а кожу жжет словно огнем, а именно прохладной, когда холод приятно остужает, отвлекая от назойливых мыслей.

– Может пора бы уже перестать прятаться от всего мира в этой комнате? – ленивая тишина была ненамеренно разбита. – Сколько ты уже здесь?

– Прогоняешь? – усталый, слегка надломленный голос, не утративший своей чарующей красоты, не имел и капли эмоций.

– И не думал об этом. Но ты очень долгое время не выходила отсюда. Все беспокоятся, – он улыбнулся, грусть мелькнула на дне светло-голубых, почти серых глаз.

Он понимал и в то же время не понимал ту боль и тоску, что одолевали его собеседницу. Та перевела на него тяжелый поблекший взгляд полный мудрости прожитых тысячелетий.

– Беспокоятся? Кроме тебя и еще нескольких, беспокоиться некому. Уже никого не осталось…

Он нерешительно провел ладонью по волосам, создавая еще больший беспорядок на голове. Открыл рот, дабы что-то сказать. Но так и не смог произнести и звука. Все слова, приходящие на ум, казались неправильными, лицемерными, лживыми.

– Почему же люди считают бессмертие великим благом? Вечная жизнь далеко не подарок. Это проклятие. Постоянные расставания. Я устала прощаться, уходить и отпускать. И хочу остаться здесь. С тобой и Дарием.

– Прости, – он так и не подобрал нужных слов. – Я уже давно заперт в этом месте. И воспоминания о людях почти стерлись из памяти. А вы, моя семья, всегда приходите и уходите, лишь я оставался на одном месте. Но я привык и одиночества не чувствую, ведь все мы связаны. Да и в последнее время здесь стадо гораздо оживленнее, – он задорно усмехнулся и перевел взгляд на книгу, лежащую под бледной изящной рукой с тонкими пальцами. – Давно хотел спросить, откуда у тебя эта книга?

Она задумчиво взглянула на потертую обложку, где не было никаких обозначений. Может быть стерлись от времени, а может и вовсе их никогда не наносили. Бледно-красная, выцветшая, в мелких трещинках кожа оплетала тонкую деревянную основу, на которой держались пожелтевшие, порванные во многих местах страницы, испещренные мелким почерком. Она легко пробежалась кончиками пальцев по сбитым краям, а на губах расцвела нежная и в то же время печальная улыбка. В груди потеплело. Пусть лишь на миг, но и этого было достаточно.

– Твоя, не так ли? – даже ее взгляд изменился, будто приобрел когда-то угасший свет.

– Да. Вроде когда-то писал ее для людей. Уже не вспомнить точной причины. Кажется, для обучения детишек, что жили неподалеку, – он мимолетно улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям, которые считал давно утерянными.

Тогда еще мир был един. Не существовало барьера, разделяющего все пространство на две части. И люди и те, кто создал все вокруг, жили открыто, не прячась за невидимой стеной. Хранители делились с людьми знаниями, учили жить в гармонии с природой, объясняли, как получить расположение духов и заключить с ними рэмит.

– Возможно именно благодаря тебе «он» стал тем, кем стал. Не попади «ему» в руки твоя книга, «он» не узнал и не заинтересовался бы хранителями.

– А я думаю, «он» заинтересовался не совсем хранителями, а скорее тобой. Не встретьтесь вы, и «он» до конца жизни считал бы все написанное сказкой, – светло-голубой взгляд наполнился веселыми искорками. Он смотрел на мягкие черты лица, на то, как у нее появляется легкая полуулыбка, а потом сменяется на тихий смех, и бледная рука касается губ в попытке это скрыть.

– Может ты и прав. Но без этой книги «он» никогда бы не догадался кто я такая.

Уголки губ дернулись в ухмылке, столь привычной, что у него защемило в груди. Он не надеялся уже, увидеть такие яркие эмоции в ближайшее время.

– А ты бы всегда держала это в тайне? – с любопытством и толикой иронии он задал вопрос и слегка склонил голову к плечу.

– Не знаю, – она беспечно пожала плечами. – Не смейся, я просто не знаю, как бы поступила. Скорее всего промолчала, как делала это с остальными.