Михаил Деревянко - Первая Одиссея

– Нисколько в этом я не сомневалась, – Елена рассмеялась и провозгласила громко:

– Мужей на пир я приглашаю!

И ложа мягкие, и кубки, полные вина, корзины с пышным хлебом, и горы мяса сочного, поджаренного на вертелах, в огромном зале ожидали женихов.

Сынам своим, Кастору с Полидевком, Царь Тиндарей велел богам воздать всё лучшее, а сам возлил вино в огонь в честь небожителей и жестом призвал героев к пиру приступать. Проголодавшись, женихи набросились на яства. Слух ублажали звуки арф и лир. Вино лилось рекой, и виночерпии не успевали кубки наполнять и убирать обглоданные кости. Насытившись и охмелев, бахвалились друг перед другом женихи.

– Я пью за то, чтобы Елена мне принадлежала! – воскликнул великан Патрокл и кубок полный осушил.

– Согласен, – рассмеялся Диомед, – но выпьем мы потом за то, чтобы она была моей женой.

– И нашей! – воскликнули все женихи.

– Послушай, Тиндарей! А хватит ли вина? – смеясь, спросил Лаэрта сын.

Тот отмахнулся:

– Об этом не волнуйся. Но выдержат ли животы?

– А я боюсь, что смоет скоро дом, – не унимался Одиссей.

– Тогда устроим состязание на выдержку! – всем предложил Патрокл. – Кто дольше не развяжет пояс, тому достанется Елена.

– Елене это ни к чему! – воскликнул Диомед под дружный смех. – Жене по вкусу его развязывать почаще.

Не засмеялись лишь Агамемнон и Менелай. Последний с ложа поднялся и брови хмуро свёл и зло изрёк:

– Во что угодно состязайтесь, да только никому Елену не отдам.

– А что, она уже твоя? – спросил со смехом Диомед.

– Мне ясно это так, как то, что я стою меж вами.

– Так, может, сядешь? – спросил Патрокл.

– Не ты ль меня заставишь?

– Тогда я тоже встану.

Патрокл встал с ложа, а вслед за ним подскочили и остальные женихи.

– Вот видишь, мы все опять равны.

– Хоть лягте все, ничто вам не поможет, – оскалил зубы Менелай.

– А если вдруг Елена изберёт другого? – спросил Патрокл.

– Тебя?

– Хотя бы.

– Тот час же вызову на бой и буду насмерть биться.

– Остановись, ты пьян! – вмешался Агамемнон, пытаясь брата усмирить, но тот, как бык, упёрся и грозно на соперника сверкнул очами. Тут неожиданно Аякса оба разом поднялись:

– Мы тоже будем драться за Елену!

– А если изберет из вас она кого-то? – к ним обратился Диомед.

– Друг с другом будем драться! – ответили Аяксы вместе.

– Избраннику не выжить, – заметил Одиссей.

– О, горе мне! – воздел тут руки Тиндарей. – Кого б ни выбрала Елена, беды не миновать.

– А что ж ты сам не изберёшь Елене мужа? – спросил царя один из женихов. – Отцы наши всегда так поступали.

Царь Тиндарей вздохнул и рёк:

– Елена мне, как дочь, но Зевс её отец. Могу ли дочери его избрать я мужа?

Все закивали головами.

– Правь Тиндарей, – сказал Патрокл, – должны мы к Зевсу обратиться.

– Лишь после выбора Елены, – поспешно произнёс Агамемнон, – одобрит Зевс иль нет, кого Елена изберёт, узнаем по знаменьям.

Все согласились женихи. Лишь Диомед с сомнением изрёк:

– Красавицы все ветрены, и будет неразумно Елене выбор доверять.

– Считаешь ты: глупа дочь Громовержца?! – сверкнул очами Менелай. – Смотри, прогневается Зевс.

Хотел ответить Диомед, но Одиссей его остановил:

– Друг, не тревожься, советчиков Елене не искать: сестра родная Клитемнестра и муж её Агамемном, брат Менелая….

– Ах, вот откуда столь уверен Менелай!

– Всё ложь! – вскричал свирепо сын Атрея. – Я всех достойней и сильней!

– Вот и вернулись мы к началу, – расхохотался Диомед, – рассудят нас борьба и стрелы, из лука выпущенные в цель….

– … и бег, – продолжил Одиссей.

– Так выпьем, чтоб победил сильнейший! – поднял свой кубок Тиндарей.

Напившись, угомонились женихи, уснув на мягких ложах. Не спалось только Одиссею, и Диомед ворочался во сне, проснувшись от легчайшего прикосновенья. Стараясь никого не разбудить, на свежий воздух они вышли и залюбовались звёздным небом.

– Всё суета, – вздохнув, промолвил Одиссей.

– Комедия, – был лаконичен Диомед.

– И кто?

– Конечно, Менелай, брат Агамемнона.

– Он царь без царства, наследник без наследства. Ты знаешь сам: Фиест коварный убил отца их и брата своего Атрея, чтоб завладеть Микенами.

– В том всё и дело: нужна Агамемнону с Менелаем поддержка Тиндарея в борьбе с Фиестом.

– Зачем же Тиндарею лезть в родственные распри?

– Союз с Микенами усилит Спарту, и вместе гегемоном они в Элладе будут. Кто мощи этой возразит?