Дарина Стрельченко - А-линия

– Поющий кристалл.

Вот это точно швах. Уволят сегодня же. Нашёл, что ей принести!

Боковым зрением я заметил, как к нам медленно движется кто-то из врачей. Плавно вскинул руку: стоп! Человек в халате остановился. Алина, не обращая внимания, поднесла шкатулку к глазам, потом к уху.

– Совсем как во сне.

Фразы были короткие, но, если не знать, что их произносит девушка, которой ещё месяц назад диагностировали необратимое ментальное расстройство, – можно было вполне принять их за обыкновенную речь.

– Спроси у неё что-нибудь, – прошипела в ухо Ира. – Не давай уходить в свои кристаллы!

– Это музыкальная шкатулка. Знаешь, что это за музыка?

– Как во сне, – повторила Алина, глядя на меня с ласковой, весёлой улыбкой.

– Как-нибудь можно сходить на концерт. Хочешь? Это место, где играют много разной музыки.

– Это будет прелестно, – совершенно серьёзно ответила она. Я не понял, себе она говорила или мне.

– Отвлекитесь от музыки! – велела Ирина.

– Э-э… Алин. Как спалось?

Я уже спрашивал это, знаю. В её обществе я чувствовал себя скованно, впадал в какое-то скудоумие.

Алина снова не поняла вопроса. Она была как маленький ребёнок, который только-только научился говорить и непостижимым образом угадывает значения незнакомых слов; но многие всё-таки приходится объяснять.

– Как спалось? Как ты спала? Сны?

Её лицо просветлело: она поняла.

– Зелёная река и красивые травы. Жёлтые пятна. Как… как… – Она покрутила головой и наконец заметила толпу в дверях. Тут же отбежала в угол и сжалась там, отвернувшись лицом к стене.

Медики бесшумно вышли – видимо, им велела Ира. Ей было всего двадцать семь, нашей чудесной начальнице, но в этом крыле института её слушались беспрекословно.

В лаборатории стало тихо; тихо и солнечно. Часы показывали начало седьмого, и лучи сочились совсем нежаркие, ласковые, как Алинина улыбка. Я подошёл, коснулся её плеча кончиками пальцев.

– Испугалась? Это врачи.

Она не желала откликаться. Зажалась в твёрдый комок, торчали под футболкой лопатки.

– Они тут, чтобы беречь тебя. Чтобы ты не болела.

– Я не болею, – пробормотала Алина. Плечи у неё слегка расслабились, но она по-прежнему не хотела повернуть головы.

– Давай сядем.

Я подал пример: первым уселся на кушетку. Кушетка была жёсткая, скользкая; Алина, помедлив, села рядом. Шкатулку она сжимала в руках. Некоторое время мы сидели молча; затем Алина снова принялась вертеть шкатулку, пуская блики. Наигравшись, показала пальцем на дрожащее бело-золотистое пятно на стене.

– Это солнечный зайчик, – сказал я.

Алина кивнула и вдруг обмякла, съехала по моему плечу, закрыв глаза и приоткрыв рот. Я вспотел за секунду – но тут же успокоился, вспомнив, что Ира говорила: сегодня Алина пробудет в здравом уме двадцать две минуты. Отпущенное инъекцией время истекло, и Алина просто уснула.

Глава 3. Двадцать один день, чтобы выработать привычку

Я пришёл к ней в двадцать второй раз. Время, требующееся, чтобы выработать привычку, истекло, но привыкнуть к Алине казалось невозможным. Каждый раз я видел другого, иного, нового человека: она менялась ежечасно. А назавтра, к тому же, планировалась небывалое: ей предстояло впервые оказаться на улице.

Ира заявила: никакой стерильности. Никакого зимнего сада при институте, никакого огороженного внутреннего двора.

– Пройдётесь до метро и обратно. Погуляете полчаса. Но чтобы всё по-настоящему.

– Ира, она до сих пор пугается людей. Ей страшно, когда в комнате больше одного человека! А ты предлагаешь – до метро!

– Вот и давно пора с этим покончить. Нам уже в декабре ехать в Москву, отчитываться. Там будет много народу… Да и не для того мы делали всё это, чтобы Алина всю жизнь провела в лаборатории!

– Я тоже так думаю, – тихо проговорил я.

– Вот и идите гулять. Я понимаю, это не входит в твои обязанности по договору… Если ты откажешься, я пошлю с ней кого-то из персонала. Но с тобой ей будет комфортней всего.

– С чего ты так решила?

– Какой-то ты вспыльчивый стал, Игорёк, – вздохнула Ира.

– С чего ты так решила?!

– Она сама так сказала.

– Кому? Тебе?

У меня стало очень неприятно внутри. Руслана всё ещё не знала об Алине. Я мог бы рассказать ей, попросив не распространяться, но чувство, что делать это не стоит, от слов Иры только окрепло.

– Когда?

– Вчера… или позавчера… не помню. Все дни как один. Я вообще не успеваю за временем, Игорь.

– Когда она успела тебе сказать? – напирал я.