Николай Антипов - Край человечества

Глядя на сияющее лицо Сашка́ ( Господи, надеюсь, я не стану таким сентиментальным в старости ), Александр все же выдавил из себя улыбку. Внезапно шумно раскрылась дверь, и из помещения вышел усач с двумя дымящимися свиными отбивными на деревянных тарелках.

– Приятного аппетита, – Сказал Сашок, не слишком довольный необходимостью прервать рассказ, – жаль, конечно, что у нас только свиньи. Но ты, наверное, помнишь, почему так?

– Да, что-то помню. Типа из-за размеров и легкости в обращении. Они с овцами шли ноздря в ноздрю, но умники из центра все же выбрали свиней. Вроде, из-за неприхотливости в питании.

– О, да, – у Сашка вновь загорелись глаза, – Овцы, хотя и живут практически в любом климате, все-таки пастбищные животные, а вот свиньи жрут вообще все. Серьезно, Скай рассказывал, что первое поколение свиней как-то сожрало этот мох с камней когда он им забыл лоз нарезать! Единственный минус – они молоко не дают. Санек несколько раз пробовал доить, но это сущий ад – матка лягается, кусается, а если ее все же получится успокоить – разве что грамм сто выйдет. И то, если повезет. Да и воняет оно, а из такого количества никакого тебе кефира или сыра и не сделаешь. Так что толку нет. Зато, у свиней, оказывается, куча применений! Из жира мы делаем мыло, из шкуры шьем плащи всякие, та же шкура и кости перерабатываются в клей. Ты-то ничего этого не помнишь – мы засыпали все время на инструктажах по сопроводиловке. Но уже здесь многие, и я в том числе, проштудировали инструкцию по свиноводству…

Сашок снова увлекся и не заметил, как Александр совсем перестал его слушать и с застывшей над тарелкой рукой осматривал окрестности. Тропинка, идущая от кромки леса, где они с Гуревичем встретили Сашка с товарищами, шла прямо до здания кухни и, огибая его, исчезала в глубине поселка. Да, судя по виднеющимся крышам, Гуревич приуменьшал размах колонии, назвав ее "лагерем". Изредка кивая в ответ на болтовню Сашка, Александр стал вслушиваться в окружение. Тишина глизеанской природы обнажала все звуки колонии. Доносились отдаленные разговоры одинаковых голосов, где-то пилили бревна, отчетливо слышался металлический стук. Но сильнее всего внимание Александра привлекали появляющиеся люди. Поначалу у него внутри просто что-то переворачивалось, когда он видел других. Словно в лабиринте из кривых зеркал. Но затем он стал замечать что-то странное в их поведении.

Первым, кого он увидел, был практически вылетевший из-за кустов, бритый на лысо клон лет тридцати. Он был очень напряжен, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону обедающих за столом Сашка с новичком, широкими шагами подошел к кухне и исчез за дверью. Следом за ним, по той же тропинке, прошла пара молодых клонов со связками гладко обструганных жердей. Шли они неспешно и вели тихую беседу, а когда поравнялись со столиками, вообще перешли на шепот и, стреляя быстрыми взглядами в сторону столиков, поспешили к лесу.

– Хорошо, они еще додумались семена петрушки заморозить! Ка бы не она, есть всю эту пресную дрянь невозможно было…

– Сашок! – резко воскликнул Александр – Какого черта здесь происходит?! Что не так со мной? Почему все так шугаются? Провожатые твои мне даже «привет» не сказали, а потом поспешили нас оставить как только до сюда дошли. Я же, мягко говоря, не первый тут новичок!

– Кгхм, а что не так-то? – потупившись, спросил Сашок, на что Александр выразительно махнул в сторону удаляющейся в лес пары, – А, так я ж говорю, не особо мы приветливы…

И тут, перебив Сашка, из кустов с противоположной стороны от тропинки, выбрался сорокалетний патлатый клон. Увидев сидящих за столиком, он отшатнулся и начал наливаться краской. Он смачно сплюнул на землю и, бурча себе под нос что-то неприветливое, побрел в сторону поселка.

– Да?! Настолько негостеприимные? Что-то я не помню, что бы так встречал новичков в бараке! Да я даже к Максу, этому мудаку, при встрече руку подавал. А это что такое?!

– Ладно, ладно, не горячись, – раздался спокойный, с хрипотцой голос из-за спины новичка.

Обернувшись, Александр увидел приближающегося к ним коротко стриженного старика, пепельно-седого, но не растерявшего за годы свою стать. Он сурово смотрел исподлобья прямо в глаза Александру, но заговорил все же с улыбкой. Хоть и сдержанной.

– Можешь называть меня Скай, – он протянул руку Александру, – рад тебя здесь приветствовать.

Остолбеневший Александр медленно встал, несколько секунд пялился в лицо пришедшему. Затем, спохватившись, он резко и крепко пожал протянутую руку. Ответное рукопожатие ничуть не уступало.