Татьяна Короткова - Любящее сердце

Сейчас этот волшебный стеклянный шар висит в воздухе рядом с трибуной, за которой обычно ораторствуют выступающие. Трибуна, конечно же, ледяная – и оно понятно, если вспомнить, куда мы с вами попали.

А попали мы на ежегодный съезд рождественских волшебников. Давайте-ка глянем, как Юлеманден на правах хозяина встречает всех на парадном крыльце.

Пройдем пустующий пока зал собраний, точнее – прокатимся, ведь пол здесь тоже изо льда. Промчимся по высокой сверкающей галерее с ледяными скульптурами. И вот мы у входа во дворец. Высокие прозрачные колонны поддерживают прозрачный свод, а длинное, будто стеклянное, крыльцо уходит прямо в облака. И из этих облаков то и дело выныривают все новые гости. Кто-то на упряжке оленей, кто-то – верхом на собаке, кто-то пешком, а кто-то в санях с лошадьми.

Да и гости все разные. Одни с трудом протискиваются в проем двери, другие – шустро пробегают между ног великанов, юркие и маленькие, как кошки. Вот Санта Клаус подает руку Снегурочке. Дед Мороз подмигивает Санте, немного отводит шубу… Хм! Что у него там во внутреннем кармане, я говорить не буду. Сделаю вид, что не разглядела.

Постепенно собрались все, кого ждали. Сначала, конечно, дружеские объятья да расспросы, что да как – ведь целый год не видались. Наконец, волшебники шумно рассаживаются в зале заседаний. И Юлеманден, стоя за кафедрой, вздохнув, стучит сосулькой по хрустальному графину.

– Приветствую вас, коллеги! На нашем ежегодном съезде мы должны решить важные вопросы. Первое – установить дозволительный объем талии рождественских волшебников…

И тут с задних рядов раздается крик:

– Вот-вот! Некоторые уже в двери не влезают!

Все обернулись: безобразие! Иные привстали. А кое-кому пришлось даже влезть на стул ногами, чтобы разглядеть кричавшего.

А кричал – Черный Пит. И это было ему не по рангу.

Конечно, помощники могли посещать Ледовый дворец, если им разрешали волшебники. Но случалось такое редко и лишь в случае крайней необходимости.

Так что присутствие Пита озадачило всех гостей.

Но Юлеманден лишь вновь вздохнул и постучал сосулькой по графину.

– Тишина в зале! Пит! Сиди тихо! …Второе – утвердить новые правила парковки. А заодно – меню оленей и прочего транспорта!

И снова раздался крик Пита:

– Вот-вот! А кому-то сена не хватает!

Волшебники стали переглядываться и перешептываться: помощник Юлемандена вел себя совершенно неподобающе, нарушил раз и навсегда установленный этикет! За такое нахальство его полагалось бы вывести прочь, а лучше и вовсе сменить на другого!

– Последнее предупреждение! – грустно сказал Юлеманден и продолжил, – И третье… – тут он так тяжело вздохнул, что все волшебники тревожно переглянулись, – Снять меня с поста Председателя Рождества. И избрать нового. Поскольку я – женюсь.

Что тут началось в зале! Неслыханно! Датский рождественский волшебник всегда был главным! Ну, или почти всегда! Но о прежнем времени хаоса сейчас уже никто и не помнит! А если снять одного Председателя да поставить другого – возникнет новый хаос! Ведь это же необычайно ответственное дело: следить за тем, чтобы по всему миру в Рождество все происходило, как того требует давняя традиция!

– Юлеманден! – пытается перекричать возмущенных волшебников Пит, – Господин мой! Я могу занять вакансию! Я! Я!

Но вот только никто его не слышит. А если и слышат – то не принимают всерьез. Потому что помощникам волшебников никогда не занять место самих волшебников!

– Закон есть закон! – кричит чешский Микулаш, – Мы должны соблюдать целомудрие!

– А вот Йоулупукки живет со своей Муори и гномами, для них закон не писан! – восклицает итальянский Баббо Натале.

Пока волшебники пререкались, Дед Мороз под шумок вытащил из внутреннего кармана шубы – не скажу что, а Санта Клаус извлек из кармана своего кафтана хот-дог и два стаканчика.

– Слыхал? – подмигивает Дед Мороз Санте, – Финский-то! Вот тихушник.

– Дикарь! – отвечает Санта, и делит хот-дог на две части.

– Ну, за гномиков? – говорит Дед Мороз.

Словом, наш нигде не пропадет.

Юлеманден, утирая вспотевший лоб, втолковывает с трибуны собранию, что крепко влюбился и слово дал, а раз так – то свадьбе бывать, хоть и придется Юлемандену ради любви отказаться не только от столь высокого положения, но и от бессмертия…

– Поэтому, коллеги, прошу больше меня не отговаривать, а перейти к вопросу по существу. Кто возьмет на себя дополнительную нагрузку? Послушаем самых авторитетных членов нашего клуба. Слово предоставляется Деду Морозу, Россия!