Мария Хайнц - Весёлые истории про Сашу. Книга 1

– Ах, да, – успокаивается мама. – «Zucker» – по-немецки «сахар».

– Tannenbaum! – опять кричу я и, улыбаясь, показываю на ёлку.

– Хорошо, пусть будет «Tannenbaum», – соглашается мама, – пусть будет «Tannenbaum».

– Ну почему нельзя хотя бы раз без скандала, без часовых уговоров и чтения нотаций лечь спать? – сетует мама, переодевая меня ко сну. – Посмотри на Даниеля, он уже скоро проснётся, а ты ещё даже зубы не почистил. Ты всё приготовил ко сну, или ещё будем бегать по комнатам искать?

– Чебурашку, машинку и бутылку с водой? – помогаю маме я.

– Именно, – кивает она. – Поцеловал маму с папой, Даниелю помахал в темноте на прощанье и пошёл спать. Неужели это так сложно?

– Конечно, если у меня ещё три мультика недосмотрено, наклейки уже неделю не наклеены и рисунок не дорисован! Как я спать пойду?

– Ничего, неделю дожидались и ещё одну ночь потерпят. Рисунок завтра дорисуем. А мультика с тебя и одного хватит. Завтра моя единственная сестра, твоя тётя Наташа, из Швейцарии приезжает. Мне нужно приготовиться, прибраться. Сделай маме, пожалуйста, подарок сегодня и завтра: без лишних разговоров – в кровать.

Я печально смотрю на маму. Ну откуда я знаю, как завтра всё обернётся: сколько мультиков захочется посмотреть, сколько наклеек наклеить, рисунков закончить. Откуда я могу сегодня знать, сколько у меня дел будет завтра?!

И я оказался прав. Тётя подарила мне настоящий детский фотоаппарат, который не то, что на пол, даже под воду ронять можно! «Специально для Саши сделан!» – сказала мама. Конечно, вечером мы долго не ложились. Я Даниеля смешил и фотографировал. Мама была не против, потому что так они могли говорить с тётей без умолку. Даниель потом устал смеяться и уснул – прямо в люльке, в которой сидел, а я взялся за рисунок, который не успел закончить вчера. На улице стемнело, и я в какой-то момент почувствовал, что больше не могу ни фотографировать, ни рисовать. Сгрёб в охапку Чебурашку, машинку, взял бутылочку с водой и пошёл на кухню.

Мама с тётей разговаривают, внимания на меня не обращают.

– Вечером нужно обязательно соблюдать ритуалы, чтобы дети спокойно засыпали, – говорит мама. – Если они увлечённо играют, нужно им дать время закончить, а потом вернуться к ритуалу.

– Ну а потом, если он, например, не прекращает играть? – интересуется тётя.

– Нужно быть настойчивой. Одно исключение сделаешь и пиши пропало… Саша? – мама, наконец, меня замечает. – Чебурашка, машинка, вода. Ты что, спать захотел?

Я покорно киваю. Удивлению мамы нет предела.

– Он ещё никогда такого не говорил! – объясняет мама тёте. – Уложить тебя, Саша?

Я снова устало киваю.

– Сейчас, сынок, мы только с тётей чай допьём, а то он остынет. Ты иди в ванную – зубы чисти.

Иду в ванную, чищу зубы, а мама тем временем тёте фотографии наши показывает.

Являюсь снова на кухню.

– Я ещё не все фотографии твоей тёте показала. Сейчас закончим.

– А завтра никак?

– Чуть-чуть осталось. Может быть тебе мультик поставить?

– Нет! – укоризненно смотрю на маму.

– Может ты заболел? – мама обеспокоенно трогает мне лоб рукой. – От мультиков он ещё никогда не отказывался, – поясняет мама сестре. – Тётя твоя всего на два дня приехала. Нам с ней столько всего ещё надо обсудить, а ты болеть собрался! Давай-ка чаю с мёдом попей. Мы как раз успеем альбом с фотографиями досмотреть.

– Нет! – взмолился я. – Я спать хочу!!!

– Ладно-ладно, – мама, наконец, встаёт и ведёт меня в детскую, бросая на ходу тёте: – Сейчас, я его быстро уложу, и мы ещё с тобой фильм посмотрим, который на «Оскар» номинировали, и пародию на Анжелину Джоли, и программу новую покажу и… и… и…

Вы не представляете, как изменилась моя жизнь с тех пор, как Даниель начал ползать. Было хорошо, когда он лежал себе тихо на спинке, болтал ножками, ручками и улыбался беззубым ртом. Но теперь ему этого мало. Он хочет во всём участвовать, а это значит – рушить!

Вот и сегодня сидим мы в комнате с папой. Я мирно играю: строю город из Лего, расставляю по парковке машинки. Маленькие человечки учатся на зелёный свет переходить дорогу. Мама с Даниелем на кухне готовят ужин. Даниель верещит. Что-то ему опять не нравится.