Василий Ян: Никита и Микитка

В свободное от школы время Микитка играл во дворе с боярскими ребятами, но был для них ярыжкой: они с ледяной горы катались на салазках, а он им салазки наверх таскал; они из луков в чучело войлочного немчина стреляли, а Микитка им стрелы собирал и подносил.

Однажды по двору проходил Борис Фёдорович, а около него, на полшага поотстав, шагал Филатыч и упрашивал пожалеть Микитку: «Каждый раз его мастер без вины порет!»

— Микитка, поди-ка сюда! — крикнул Филатыч.

Микитка, с шапкой в руке, подбежал, испуганный, красный, и поклонился в пояс.

— Ты тоже к мастеру ходишь? — спросил Борис Фёдорович, всматриваясь в него чёрными пытливыми глазами.

— Вместе с князинькой хожу. Избу веничком подметаю, воду из кадки выливаю и приношу из колодца свежую.

— А ты сам чему-нибудь научился?

— Буквицы выучил и молитвы «перед ученьем» и «после ученья».

— А ну-ка, скажи мне подряд всю азбуку.

Микитка, робея, стал повторять:

— Аз, буки, веди, глаголь, добро, есть… — и так досказал до конца.

— А начертать буквицы умеешь?

— Могу, — ответил Микитка и, подняв ветку, написал на снегу: «Баран бодает», «Галка чёрная».

— Ты, я вижу, молодец! — похвалил Борис Фёдорович. — Сегодня же ты, Филатыч, отведи этого паренька в Китай-город. Спроси там государев Печатный двор. На этом дворе ты найдёшь печатника дьякона Ивана Фёдорова. Скажешь ему, что мальчика я прислал. Ступайте оба немешкотно!

Микитка съёжился, посматривая испуганными глазами, и думал: «Печатный двор? Это, поди, будет ещё хуже, чем школьный козёл. Здесь, в школе, просто плетью драли, а там, верно, будут припечатывать горячим железом».

Филатыч с Микиткой отправились искать Печатный двор. Когда вышли из ворот боярской ограды, Микитка оглянулся. Много месяцев он пробыл в этом боярском доме. Его никуда не выпускали, думая, что он сбежит, и так и прозвали «Микитка-бегунок».

— Чего остановился? Али о школьном козле стосковался? Иди, не отставай! — сказал Филатыч и взял Микитку за руку.

В этот день было по-весеннему тепло. Филатыч решил показать Микитке, откуда подают воду в Кремль.

Узкие улицы были залиты жидкой грязью, повсюду виднелись широкие лужи. Прохожие, теснясь, пробирались по дощатым мосткам или, подобрав полы одежды, шагали прямо по лужам.

Сперва Филатыч с Микиткой спустились к Москве-реке. Лёд высоко поднялся и растрескался, повсюду появились тёмные полыньи.

— Ишь ты, как красавица река надулась! — сказал Филатыч. — Осерчала, того и гляди, ледоход начнётся.

Все балаганы и торговые лотки на площади были уже убраны.

На льду громоздились кучи снега, груды брошенных старых, гнилых досок и всякого мусора, вывезенного со дворов.

Филатыч прошёл по берегу до деревянной башни, которая поднималась выше кремлёвской стены. Башня имела три огромных колеса, утверждённых на железных скрепах. Каждое колесо вертели колодники в отрепьях, скованные цепями. Первое, нижнее колесо захватывало из реки воду с помощью деревянных черпаков и поднимало эту воду на площадку, где вода выливалась в большую кадку. Отсюда второе колесо черпало эту воду, поднимало на вторую площадку и выливало в другую кадку, и, наконец, третье колесо поднимало воду на верх башни, откуда она по желобам и деревянным трубам переливалась в водохранилище кремлёвского дворца.

Долго дивились они, как закованные люди, напрягаясь изо всех сил, толкали огромные колёса.

Потом Филатыч и Микитка повернули назад и вскоре вошли в ворота Китай-города.

На небольшой площади, на каменном помосте, бирючи с нашитыми на груди двуглавыми орлами зычными голосами выкрикивали новые царские указы. Народ теснился вокруг. Разговоры в толпе шли о близкой войне с крымскими и казанскими татарами.

— Где государев Печатный двор? — спрашивал Филатыч.

Словоохотливые прохожие ему объяснили:

— Да уж недалече. На Никольском крестце, где греческий Микольский монастырь. Там рядом ты, батюшка, и найдёшь книгопечатный двор. Мудрёная затея, хитроумная.

Высокие дубовые ворота большого каменного дома были наглухо заперты. Филатыч долго стучал, пока не послышался хриплый вопрос:

— Чего надо?

Когда Филатыч сказал, что его прислал боярин Борис Фёдорович, калитка открылась, снова захлопнулась за вошедшими, и привратник заложил её прочным засовом.

Филатыч с Микиткой прошли в просторное помещение. Посреди стоял деревянный станок. Его рычаги, рукоятки и винты показались Микитке очень затейливыми и занятными. «Хорошо бы смекнуть, для чего такой станок мудрёный и что на нём делают», — думал он.