Ольга Ефимова-Соколова - Как Квакахрям в Китай летал

Удивившись, что волшебство яйца все-таки сработало, она молнией домчалась до своего шалаша. Сложив зонтик, она, даже не думая отдохнуть после долгой дороги, влезла в ступу и помчалась сквозь ночь к своим подругам-ведьмам, жившим у самого Ледовитого океана.

Когда Квакахрям проснулся, сначала не понял, что случилось. Вокруг него копошились, выкарабкиваясь из скорлупы, мокрые комочки. «Неужели из этих гадких утят получатся красивые, белые птицы?», – подумал Квакахрям, отряхивая с лап скорлупу.

Когда все птенцы вылупились, шаманка обогрела и подсушила их. Пересчитав, Квакахрям удивился.

– У нас опять десять птенцов!

– Пока ты спал, а мы с Доброй Волшебницей колдовали, случилось чудо – украденный журавленок вернулся. Священная птица просто так пропасть не может!

Видя, как загадочная шаманка сияет от счастья, Квакахрям тоже рассмеялся.

– А ну, хватит смеяться. Поешь и за дело! Ты теперь журавлиная мама и наша главная задача научить всему этих голодных малышей.

Сразу после завтрака шаманка в белом одеянии с деревянным красным клювом, одетым как перчатка, вывела стайку птенцов на первую прогулку. Квакахрям носился как угорелый, принося ей разные корешки, жучков и водоросли. Шаманке только и оставалось, что раздавать эту снедь прожорливым малышам. Они весело сновали по лужам, пищали и прятались под шаманку, когда мимо проносилась чья-то тень.

Когда вечером малыши наконец-то заснули на своей шкуре, прижавшись со всех сторон к Квакахряму, он ощутил неописуемую радость. Если бы его спросили, что он делал днем, кроме бесконечной круговерти, он бы ничего не вспомнил.

Каждый день приносил новую радость. Вскоре птенцы уже научились добывать корм сами. Иногда шаманка, иногда Квакахрям водили их по мелководью, оглядываясь, чтобы никто не отстал и окликали их при малейшей опасности. Квакахрям настолько привык курлыкать по-журавлиному, что когда ему однажды «позвонила» Добрая Волшебница, он сначала не мог понять, что она говорит, и курлыкал ей в ответ.

Короткое северное лето быстро катилось вперед. Журавлята набирали вес, и сейчас в этих высоких бежевато-белых птицах уже нельзя было узнать маленькие пушистые комочки. Пришло время первых полетов. Шаманка сто раз повторила, что взлетать надо против ветра, ловить поток воздуха и стараться удерживаться в нем сколько получится. Квакахрям вздыхал. Он знал это лучше ее, но все равно волновался. Вроде он так не волновался, когда сам первый раз вылетал из дупла.

Шаманка бежала рядом и размахивала руками. Журавлята веселой гурьбой мчались следом. Квакахрям летел над шаманкой и курлыкал. Казалось, даже солнышко улыбается, глядя на веселую ватагу своих помощников. Неожиданно раздался выстрел. Озеро наполнилось взмахами крыльев. Все птицы, большие и маленькие взмыли в панике в воздух. Вдалеке показался охотник.

– Бешеный медведь, тебе что здесь нужно? Или ты не знаешь, что охотиться в этих краях запрещено? – прокричала ему шаманка.

– Где хочу, там и охочусь, – глухо отозвалось с болота.

– Белый журавль – священная птица! Или ты не знаешь, что причинять ему вред опасно?

– Я на уток охочусь.

– Последний раз тебе говорю, уйди отсюда! Или ты меня знаешь…

– Что, угрожаешь? – охотник прищурился и поднял ружье, словно целясь.

Квакахрям хотел рвануться к нему, но шаманка курлыкнула: «Следи за малышами» и закрутилась на месте волчком. Такого Квакахрям еще не видел. Был человек и превратился в вихрь. Черный столб, вращаясь, медленно надвигался на охотника. Тот застыл на месте, а потом бросил ружье и помчался прочь от озера. Ружье быстро закружилось в воздухе.

– А-а-а! – пронеслось над землею, а потом человек исчез в вихре, как будто его и не было.

Квакахрям опомнился. Огляделся и замер. Журавлята парили высоко в небе. Теперь он за них был спокоен. Небо стало для них родным домом. Прокурлыкав, он взмыл ввысь и слился с их стайкой. Журавлята окружили «маму» и весело закурлыкали. Они катались по воздушным потокам, словно по горочкам. Но вскоре Квакахрям заметил, что они устали и тут же он вспомнил про шаманку. «Летите за мной!» – приказал он журавлятам и помчался в ту сторону, где исчез черный вихрь.

Она лежала на земле, раскинув руки как крылья. Квакахрям спешно опустился и прижался к ее груди. Сердце билось еле-еле, дыхание было чуть заметно. Вовремя вспомнил Квакахрям про горный хрусталь, что носил у себя за щекой. Выплюнул и выставил на солнце, так чтобы лучики, проходили через него и падали на лицо застывшей шаманки.