Ольга Ефимова-Соколова - Последняя любовь профессора

Утро двадцать шестого октября выдалось пасмурным. Арнольд Германович, доктор биологических наук, профессор, проснулся от нежных переливов мелодии Грига. В спальне было темно, но по мере того, как «Утро в лесу» разливалось все громче, тяжелые шторы медленно расползались в разные стороны.

– Алекса, я же просил, открывать шторы быстрее, – пробурчал профессор, потягиваясь в мягкой постели своего загородного дома.

Наконец холодный свет залил комнату. Слегка приоткрылось окно, впустив сырой ветер и запах прелых листьев. Темноту Арнольд Германович не любил с детства, с тех пор как старший брат закрыл его в дачном туалете. Там-то он и подружился с пауком – единственным живым существом, кому можно было поведать все своё горе.

За город, в старый коттеджный поселок по Минскому шоссе, профессор переехал после развода. Бывшая жена Надя, с которой он познакомился еще в университете и прожил почти двадцать лет, осталась в прекрасной четырехкомнатной квартире на Юго-Западе.

От мыслей о своем великодушном поступке Арнольд Германович заулыбался и сложил руки на животе. Приятно быть добрым! Женщины это ценят. Вот и с Наденькой у него остались прекрасные отношения. Да и Маруська его любит. Двадцатилетняя дочка, всю юность промучившаяся с прыщами, превратилась в красивенькую студенточку. Эх, жаль, только по его стопам не пошла. Далась ей эта физика! Энтомология – это ведь так интересно! И ведь с детства обожала рассматривать его коллекции жуков, можно сказать, знала каждого в лицо и по имени. Только пауков, как и мать, боялась. Шарахалась от простого птицееда, не то, что его бизнес-партнер Алиса.

Неожиданно из колонки Алексы грянуло что-то знакомое и мультяшное. Happy Birthday to you! Арнольд Германович, вздрогнувший поначалу, расслабился и умилился: «Все помнит, моя Алексочка! Интересно, а остальные помнят? Дочь, наверняка, забудет, если ей мать не напомнит».

Из теплых размышлений его вырвал громкий звонок колокольчика.

– Алекса, кто там? – спросил профессор на уверенном английском.

Засветившийся экран телевизора отразил дорогу и стоящий у ворот Надин «Нисан-Енот».

– Алекса, открой!

Арнольд Германович вырвал своё тучное тело из мягкой постели и стал поспешно менять пижаму на что-то более подходящее. К приходу бывшей жены он уже сиял белой рубашкой и черными, еще теплыми от автогладилки брюками.

– Арноша, с юбилеем! Спал еще? А где Вера? – проговорила Надя, осматриваясь, и как будто принюхиваясь.

К своему разочарованию, не обнаружив ничего достойного внимания, полноватая Надя, будто начиненная пирожками, сунула профессору букет гвоздик и, подойдя к окну, отдернула до конца портьеру.

– Надюша, как доехала? – профессор попытался смягчить привычный напор экс-супруги.

– Утром еще можно по твоей Минке проехать. А где Вера?

– Уволил. Неделю назад. У меня теперь Алекса работает, – и, радуясь произведенному эффекту, засмеялся.

– Надюш, это не то, что ты думаешь. Купил себе в качестве подарка на день рождения.

– Что я думаю? Как будто ты знаешь, что я думаю?! Тебя никогда это не интересовало! Вера была единственной домработницей, которая не боялась твоих пауков!

– Алекса тоже не боится! Клянусь!

И для пущей убедительности Арнольд Германович громко сказал по-английски:

– Алекса, подними сюда из лаборатории террариум номер пять!

– Арнольд! Если ты не хочешь, чтобы я умерла прямо здесь на твой пятидесятипятилетний юбилей, то не шути так, пожалуйста! – проговорила Надя, грозно сверля бывшего мужа подведенными глазами.

– Окей, дорогая! Поможешь мне разложить закуски? – примирительно попросил хозяин дома.

– Что значит разложить закуски? А твоя Алекса на что?

Арнольд Германович расхохотался и, прихватив бывшую жену под локоть, подвел ее к изящному трюмо венецианского стиля. Надя воззрилась на черную цилиндрическую колонку.

– У меня теперь умный дом, и самообучающийся интеллект Алекса за все отвечает. Какой кофе ты хочешь?

– Ну, капуччино… А еще что она умеет?

– Мыть посуду, убираться, гладить, включать и выключать приборы, закрывать и открывать двери. Да много всего!

– А на стол накрывать мне?

– Ну, Наденька. Я тебе помогу.

– А кто будет? – сдалась Надя, увлекаемая профессором на первый этаж, в кухню.

– Все свои: Маруся, Женя, Алиса.

– На пятерых накрывать?

– Ну нет, вдруг кто заедет… На семерых давай.