Мария Якунина - Восьмёрка. Дорогая Рита

Но тетенька почему-то еще раз очень тяжело вздохнула и поставила галочку в своем журнале.

– Всё, – говорит, – идите.

Я спрашиваю:

– Как это, идите? Я без этих родителей никуда не пойду! Выдайте мне на них разрешение.

Она уже не сердилась совсем, даже улыбнулась.

– Разрешение будет выписано в течение дня. Ожидайте появления специального приложения на вашем экране. В случае принятия решения об отказе от заявки…

Но я ее не стала дослушивать. Крикнула «спасибо» и со всех ног помчалась в капсулу. Весь день просидела у себя, даже к Лизе не ходила и в Хранилище ничего не смотрела. Все ждала, когда появится приложение, экран из рук не выпускала. Волновалась ужасно – вдруг тетенька что-то перепутала? Вдруг мою заявку потеряли. Или еще хуже – не одобрили.

Но тут экранчик замигал голубоватым светом, и под кнопками «Хранилище» и «Помощь» появилась еще одна, с красивой витой рамочкой. У меня так дрожали руки, что я никак не могла на нее нажать. А когда наконец попала по кнопке «Родители», мне вдруг сразу стало легко и хорошо, потому что я увидела, как мама с папой сидят на диване и смотрят какой-то фильм. В комнате было темно, только маленькая уютная лампа в виде изогнутого фонаря горела на столе. И лица у них в свете этой лампы были такие…

В общем, я, наконец, поняла, что такое счастье. А то в Хранилище об этом написано как-то непонятно.

По дороге в Центральное Управление все-таки решила зайти к Лизе. Наверное, на самом деле я очень боялась снова идти к доброму дедушке. Один раз уже не получилось, а три шанса дают только в сказках, которые нас заставляли читать на занятиях «для формирования общеантропологического представления».

Не знаю, у меня ни обще, ни конкретно, никакого антропологического представления не сложилось. За исключением того, что не стоит разговаривать со старушками, обитающими в избах на курьих ножках. А Лизка говорит, что я просто несознательно подошла к освоению материала.

В общем, к Лизе я шла не в самом лучшем настроении. Чтобы хоть немножко развеяться, решила пойти длинной дорогой – мимо капсул с Появившимися. И хотя нас оттуда гонял Смотритель – дядечка со строгим голосом и очень добрыми глазами, я все-таки часто пробиралась к капсулам и подолгу смотрела на тех, кто скоро должен был Родиться. Они безмятежно болтались в невесомости с закрытыми глазами и почти все время улыбались.

Я переходила от одной капсулы к другой и с завистью разглядывала Появившихся, мягко покачивающихся в воздухе. Многие попали в наше Управление позже меня. И вот, пожалуйста, дату выбрали верно и уже через несколько месяцев Родятся в своих семьях. Конечно, мне не очень нравилось, что как только ты Появляешься, начисто забываешь все, что успел усвоить из Хранилища. Как-то я спросила у преподавательницы по тем самым «Основам антропологии», зачем нам вообще дали доступ к Хранилищу, если мы забудем все-все, что было от Появления до Рождения. Она, как всегда, ответила загадочно:

– Чем больше успеете усвоить, тем лучше потом будет вспоминаться. Иначе станете теми, про кого говорят: «Не знал да еще и забыл».

Лизка немедленно это себе куда-то записала, а я только плечами пожала – сплошные тайны.

Девочка Женя – самая тихая и грустная из нашей группы – Появилась совсем недавно. Она была очень красивая и напоминала девушек с картин любимого Лизкиного художника (то ли Моне, то ли Мане – я вообще в них не разбираюсь. Когда пыталась объяснить Лизке, кого имею в виду, вообще сказала «Мунк», и она почему-то долго улыбалась этой своей выводящей из себя всезнающей улыбкой).

В отличие от мальчика из соседней капсулы, который весело подлетал в своем стеклянном домике, Женька и сейчас казалась печальной. Она постоянно поворачивалась с боку на бок, как будто ей было очень неудобно. А потом произошло что-то странное: Женька сильно дернулась, резко села в своей капсуле, открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Ее лицо перекосилось от ужаса, и было похоже, что она хочет закричать. Может, она и кричала, но сквозь толстую стенку капсулы ничего не было слышно. Женька все смотрела и смотрела на меня, а потом ее стало подбрасывать вверх, и она несколько раз ударилась о потолок, а потом об стены. Я хотела позвать кого-нибудь на помощь, но тут вся Женькина капсула замигала красным светом. И через несколько секунд к ней уже бежали Смотритель и незнакомая женщина с туго собранными на затылке волосами и маленьким чемоданчиком в руках. Она на ходу выхватила из него молоточек с заостренным концом и с размаху ударила по стенке капсулы. Я хотела помочь ей достать Женьку, которая уже перестала биться об стенки и неподвижно лежала на дне капсулы, но Смотритель схватил меня за руку и потащил из Сада.