Евгений Рейн - Девяносто Девять. Во тьме Платта

– Да будет так! – крикнула Юля, и этот призыв подхватили все на сцене.

Он взмахнул палочкой и со всей силы ударил по ровной поверхности барабана…

В этот момент раздался сильнейший хлопок – как будто одновременно проткнули не меньше сотни воздушных шариков. Поверхность барабана лопнула, и из него с шумом вылетела струя какого-то беловатого дыма, долетевшего до потолка почти в середине зала и ставшего оседать на сцену и передние ряды, ложась на людей и предметы тонким слоем белой пыли. Этот взрыв оглушил Рэя и отбросил его в сторону. Он, пошатываясь и не видя ничего вокруг, оступился на краю сцены и упал вниз на кресло, больно ударив правую ногу при падении, да еще и наступив на кого-то.

В зале раздались крики, народ в ужасе убегал со сцены и из зала. Вдобавок ко всему хаосу, запустили конфетти, и теперь воздух был наполнен ими вперемешку с белым дымом. Рэй, шатаясь, огляделся вокруг и громко чихнул. Среди белого тумана он сумел разглядеть лишь, как хлопает в ладоши довольная Марта, которую родители тянули за руки из зала.

Глава 3

В кабинете директрисы было очень душно. За столом перед ней вместе с отцом сидел Рэй, все еще одетый в нарядный костюм. У окна на стульях расположились Юля, уже переодевшаяся в обычную одежду, и Зильд. Люди в комнате по очереди чихали, иногда сбиваясь в чихающий хор.

– Это катастрофа! – в полусумраке душной комнаты директриса казалась даже не селёдкой, а обглоданной до костей селёдкой. – Математик весь поседел…

– Он же почти лысый был, – сказал Рэй, надеясь слегка остудить атмосферу в комнате. Не помогло.

Директриса начала громко втягивать в себя воздух, а потом эффектно чихнула.

– И, похоже, что у всех остальных развилась аллергия. И всё почему? – тут она перевела взгляд на Рэя, хотя ему меньше всего хотелось смотреть ей в глаза. – Всё потому, что кое-кто решил поставить новый рекорд по безобразиям. Что с тобой происходит, Рэй?

– Я сам в шоке. Ничего не понимаю, – промямлил он в ответ.

– Ничего не понимаешь? То есть абсолютно случайно взрыв организовал тот же самый мальчик, который устроил фейерверк в кабинете химии, разыграл по телефону своего классного и старосту, а еще не так давно повесил табличку на двери школы, что в кабинете физики утечка радиации, и все, кто туда зайдут, будут потом светиться зелёным.

Рэй не смог удержаться и улыбнулся, вспомнив как он еще при этом незаметно раскрасил спинку стула физички в зеленый цвет. Даже директриса какое-то время боялась к ней подходить.

– Тебе смешно, Рэй? Тебе скоро четырнадцать лет! Четырнадцать! На руках меньше пальцев, чем тебе лет! А ты ведёшь себя, как малое дитя. Стыдно!

– Но зубов у меня пока ещё больше, – добавил Рэй. Отец в этот момент грозно посмотрел на него и покачал головой:

– Хватит язвить.

Директор продолжала, указав рукой в сторону старосты.

– Посмотри на Юлю. Человек взрослеет, умнеет. Уже год назад решила, что будет врачом – и делает всё для этого. Хорошо учится, волонтёрствует, собирается в лагерь, где будет изучать навыки первой помощи. Человек знает, чего хочет добиться в своей жизни. А чего хочешь от этой жизни ты? Портить жизнь другим?

Юля при этих словах выпрямилась на стуле и поправила очки.

Директриса продолжала нравоучения.

– Конечно, я понимаю, что не всем суждено быть идеальными, но нужно же стремиться к чему-то, думать о будущем.... ааааппхчиии… – От последнего чиха она как будто бы даже начала плакать, от чего Рэю захотелось ее пожалеть. – Ты даже не представляешь, как сегодня пострадал авторитет школы. Хорошо ещё, что спонсор не смог сегодня придти.

Директриса сделала паузу, как бы оценивая эффект, произведенный речью.

– Итак, моё решение. Твои родители должны будут возместить сумму ремонта и уборки помещения. – Она сурово глянула на отца Рэя, который с грустью в глазах смотрел то в окно, то на сына. – И, надеюсь, примут нужные меры для твоего воспитания. Твое счастье, что учебный год закончился, иначе бы нам пришлось рассмотреть вопрос о твоем исключении и переводе в другую, менее требовательную к составу учеников школу. У тебя есть лето, чтобы исправиться, Рэй. Всего одно лето. Следующий год станет решающим. А вам, – она перевела взгляд на Зильда, – следует побольше внимания уделять поведению в классе.

Она говорила о чём-то ещё, но Рэй уже не слушал. Он всё думал, почему же взорвался барабан? Ведь он же действительно туда ничего не клал. Одно дело – когда ругают за дело, но здесь то он был ни в чём не виноват!