Татьяна Осипцова - Сыщик с косичками

– Рот на замке, – сжав губы, Рита приложила к ним указательный палец.

В квартире кроме них никого не было, но Ника все равно рассказывала о пропавшей книге полушепотом. Услышав фамилию Кривоносова, Ритка прервала сестру:

– Я его знаю, это Анжелки Кривоносовой из моего класса брат.

– То-то мне показалось, фамилия знакомая… Лёвка его тоже знает. Говорит, Кривоносов хулиган, окна бьет.

– Он и Данилу побил, за то, что тот с Анжелкой дрался.

– Сильно побил? – нахмурилась Ника.

– Нет, слегка. Поднял за шиворот, потряс немного, а потом пару раз по шее треснул. Рассказывай дальше.

Когда Ника поведала сестре все о пропавшей книге и начале расследования, Ритка умоляюще воскликнула:

– Я тоже хочу расследовать!

– Ты еще малявка, третьеклассница!

– Ну и что, на будущий год буду в четвертом, как Лёвка. Ему можно, а мне нет? – надула губы Рита.

Вот умела она физиономии строить: брови сведет, губы надует – прямо обида на весь свет и навечно, а глазищами своими так и косит на обидчика, ждет, когда подействует.

– Ладно, – смилостивилась Ника. – Ты в команде. Я детектив, а вы мои помощники.

Ближе к вечеру Лёва забежал отчитаться перед Никой:

– Два часа на дереве просидел, скучно так… Вначале долго никого на участке не было, а потом из левой двери дома тетка старая появилась. Ну и крутая штука этот бинокль, так приближает! Я тетку до последней морщинки рассмотрел. Вышла она на улицу и поплелась в сторону города. Сижу дальше. Примерно через полчаса из другой двери вышел дядька. Высокий, загорелый, волосы слегка седые, коротко подстрижены, на макушке лысина. Осанка, как у военного. Но ни капли он на пенсионера не похож.

– Думаешь, не Холодов? – прищурилась Ника.

– А кто еще? Он пошатался по участку, цветы полил из лейки и опять в дом ушел. Выходит, хозяин, Холодов. Я еще немного последил, и слез.

– А когда никого не было, ты что делал?

Ника смотрела так строго, что Лёвка не решился соврать и буркнул:

– В телефон играл.

– А я тебе что говорила: играть нельзя!

– Да я без звука… – стал оправдываться Лёва.

– Все равно. Знаю я, как ты играешь: отключаешься полностью, никого и ничего не видишь. Так слежку не ведут, ты можешь самое важное пропустить. Завтра продолжишь следить за этим подозрительным типом.

Наутро за завтраком мама сообщила:

– Сделаете уборку в своей комнате, пропылесосите и отправимся погулять по магазинам.

– Это разве прогулка? – недовольно наморщила нос Рита.

– А мы вначале в парк зайдем, – подмигнул девочкам папа.

– Ура-а-а! – хором завопили сестры.

По сравнению с летом, когда город заполняется отдыхающими, сейчас в парке было совсем мало народа. Работали только две карусели, высокая надувная горка и батут. Минут десять сестры наперегонки карабкались на гору и с восторгом скатывались вниз. Затем прокатились на большой карусели. Она крутилась так быстро, что сиденья на цепях летели почти горизонтально.

– Я еще хочу! – заканючила Рита, снова оказавшись за оградой карусели.

– Хорошенького понемножку, – покачала головой мама. – Ваши удовольствия денег стоят.

– И немалых, – подтвердил папа, и, чтобы отвлечь Риту, предложил девочкам решить задачу: – Полкило колбасы стоит 150 рублей, а бутылка молока – 60 рублей. Сколько билетов на аттракционы по 150 рублей можно купить вместо одного килограмма колбасы и пяти бутылок молока? Ника, молчи, пусть Ритуська сама посчитает.

Все направились к выходу из парка, притом Рита плелась сзади, наморщив лоб и шевеля губами – старательно вычисляла.

– Четыре билета! – подсчитав, выскочила она вперед.

– На двоих, – уточнил папа. – Значит, вы прокатали килограмм колбасы и пять бутылок молока.

– Ужас какой, – для виду возмутилась мама, но тут же рассмеялась: – Шучу. Девчонки, поймите, дело даже не в деньгах. Просто, когда удовольствий слишком много, они перестают быть удовольствиями. Смотрите, магазинчик новый! Раньше здесь постельное белье продавали.

«Вещи из прошлого» – гласила вывеска над витриной, а в ней чего только не было: старомодная сумка, цветастый платок с кистями, потертая коробка шахмат, несколько шкатулок, самовар, маленький медный чайник. По центру возвышался большой ящик вроде старого телевизора, только место экрана на нем затянуто тканью, а внизу ряд желтоватых клавиш и две круглые ручки по бокам.

– Это что за музыкальный инструмент? – указала на странный предмет Ника.

– Да что ты, это же радиола! – рассмеялся папа. – Радио плюс проигрыватель. У моих дедушки с бабушкой такая была. Клавиши – волны переключать, ручки для настройки. Сверху, под крышкой, пластинки проигрывали. Виниловые – такие круглые, черные, посередине дырочка. Раньше так музыку слушали. Сейчас что хочешь можно в Интернете найти и слушать. А раньше пластинки покупали. Потом изобрели магнитофоны, вначале с бобинами, а позже – кассетные, там пленка тоненькая…