Элайя Лоран - Свиристель и талисман совпадений. Хроники волшебных холмов

Помимо волшебства, орнамент включал ещё множество солнечных панелей для подзарядки и целую систему микрочипов, контролируемых единой простой, но уникальной программой протокола связи, которую отец разработал специально для художественного стола своему сыну в подарок.

Однако сейчас Николасу было не до изучения секретера, которым он и так пользовался ежедневно. Глядя на беспорядок внутри и вокруг его студии, Николас никак не мог поверить своим глазам, а главное, понять – что же произошло здесь за ночь? Ему было всего семь лет, когда отец задумал изготовить для него стол, где Николас смог бы спокойно развивать свои художественные навыки. Но раз за разом чертёж становился всё сложнее и сложнее, так как отец обдумывал все потребности взрослого художника к оборудованию в студии. Работа над столом, превратившимся в самый настоящий аналог средневекового секретера, только дополненного самыми современными технологиями, использующих альтернативные источники энергии, была полностью завершена всего лишь несколько месяцев назад. Николас, который участвовал в его создании с самого начала, знал каждую деталь и мог, пусть и немного сумбурно, объяснить принцип действия любого объекта внутри. И уж конечно, он сам лично раскладывал все свои многочисленные вещицы и инструменты.

Поверьте, десятилетний мальчик не был фанатом чистоты и порядка – это было бы уже слишком даже для такого увлечённого рисованием мальчишки. Но царящий беспорядок в секретере был по-настоящему творческим: уж чистые листы оставались чистыми и неизмятыми. А само по себе содержание места, где возникают картины, в полном порядке – дело достаточно трудоёмкое и тяжёлое.

Он уже умел многое и использовал различные техники для создания картин от момента, как он оказывался сидящим перед чистым листом бумаги в ожидании созидания чего-то волшебного и изумительного. Вдохновение было неотъемлемой частицей его души, он всегда находил что-то вокруг себя, что наталкивало его на мысль о другом совершенно волшебном мире, словно бы из сновидений и реализующимся в быстрых зарисовках. Но мастерство приходило трудно, требовалось время и требовался опыт, чтобы зарисовки превращались в успешные картины. Простые грифельные карандаши были практически везде: от элитных и выглядящих респектабельно, дорого и профессионально до каких-то небольших огрызков от карандашей попроще. Были отдельные грифели, были механические карандаши, традиционные, сувенирные из разных стран, были сохранены даже его детские со времён садика. Что касается кистей, то их было как бы не больше по количеству. Широкие, круглые, косые, натуральные и синтетические… Где-то в недрах секретера лежали дорогие пигменты, где-то обычная столовая соль, где-то в красивую ракушку была насыпана настоящая морская крупная соль для создания спецэффектов на акварели. И конечно же, краски! Количество всевозможных тюбиков и палитр. Невозможное количество различных аксессуаров для рисования было разбросано везде по секретеру. В отдельных нишах лежали листы: от дорогих элитных сортов бумаги для рисования до обычных.

То есть именно таким всё оставалось до сегодняшнего утра, когда он по неизвестной причине проспал прийти вовремя на занятие в первый раз в своей жизни. В данный момент он увидел, что заботливо сложенная ещё с вечера папка для презентаций, заполненная готовыми картинами по теме архитектуры их города с лёгким, почти небесным названием Святоград, наводившем на мысль о некоем огромном поселении, коего в реальности никогда здесь не было, насколько ему было известно… Папка словно бы сквозь землю провалилась. Вместе с папкой исчезли и все приготовленные к занятию аксессуары: в первую очередь, кисточки. На столе лежал самый удачный для создания зарисовок карандаш, но у него был сломан грифель. Николас никак не мог припомнить, разве он ломался до этого? Вечером он оставлял на одной из полок секретера стакан с недопитым молоком. Ночью стакан опрокинулся на палитру с акварелью, которую он также подготовил, чтобы взять с собой.

У него опустились руки. Он потратил уже больше часа на поиски папки с зарисовками, пока не обнаружил её – то ли спрятанную за задней навесной панелью секретера, то ли соскользнувшую туда с поверхности стола самостоятельно. Что касается отложенных кисточек, то их он так и не нашёл.

Николас смирился, что опоздал на занятие в школу окончательно и бесповоротно – прошло уже целых два часа от начала, а он всё ещё никак не мог найти нужные кисти, которые ему требовались, чтобы закончить последние рисунки. Он был расстроен. Ему хотелось выступить перед всем классом с докладом о проделанной им работе, рассказать, как много нового он узнал, рассматривая резные фасады и лепку на старых зданиях, о его визите в библиотеку, и, наконец, показать свои самые лучшие рисунки, какие ему пока удавалось выполнить. Но в это утро его тщеславию не было суждено сбыться.