Натали Сомерс - Амнезия. Дневник потерявшего память

Как и всё вокруг. Я чувствовал себя туристом на экскурсии по королевству депрессии.

Мое возвращение происходило при довольно странных обстоятельствах, поэтому первым делом мы отправились в кабинет директора – месье Амона.

– Ну, как дела у раненого солдатика? – доброжелательно обратился он ко мне.

– Все хорошо, спасибо, – тихо ответил я.

Я находился под впечатлением. Подсознание буквально кричало о том, что я не был завсегдатаем в кабинете директора.

– Дела шли бы еще лучше, если бы он не потерял память, – поправил меня Арно с горечью в голосе.

– Конечно-конечно, – согласился месье Амон, – но он молод, все еще вернется.

– Надеюсь, – продолжил Арно, – а еще я надеюсь, вы сможете объяснить, что случилось. Того, что вы сказали по телефону, нам недостаточно, вы о многом умолчали. Представьте, в какой ужас мы пришли, узнав, что сына нашли в коридоре без сознания!

Директор бессильно развел руками.

– Боюсь, мне больше нечего вам сообщить. Свидетелей того, как упал Ромен, не было, да и камеры, чтобы следить за учениками, пока еще не догадались установить! Сам Ромен был не в состоянии рассказать, что произошло, а коллектив педагогов пришел к заключению, что он просто поскользнулся и потерял сознание, ударившись об пол. Это просто несчастный случай! Нам очень жаль, но поймите, мы не можем пристально наблюдать за каждым из учеников.

– Конечно, только все слишком уж гладко получается: никто ничего не видел, никто ничего не слышал, тем временем нашего сына нашли без сознания, а кто-то воспользовался случаем и стащил у него телефон! Я начинаю сомневаться в безопасности вашего заведения для учеников и теперь подумываю подать жалобу!

Угрожающий тон Арно пришелся явно не по душе директору. Вежливость сменилась строгостью. Выпрямившись в кресле и сведя кончики пальцев, он снисходительно отчеканил:

– Послушайте, месье Валинцки, наше заведение отличается безупречной репутацией, и подобное происшествие случается у нас впервые. Вы утверждаете, что ваш сын потерял память. Но почему вы так уверены, что он не потерял и телефон вместе с ней? Или сломал? Или одолжил? Поэтому вместо того, чтобы приходить ко мне в кабинет с угрозами, предлагаю вам явиться на родительское собрание!

И тут я понял, что началась вой на. Щеки Арно залились краской. Я даже подумал, что он сейчас взорвется, как Везувий над Помпеями.

– Мне не нравятся ваши намеки, – прошипел он, – и, представьте, сегодня вечером… меня ждут дела поважнее!

– Важнее, чем сложившаяся в школе ситуация с вашим сыном?

Открыв рот, Арно повернулся ко мне, метнул взгляд, переполненный яростью и бессилием, и на конец заявил:

– Я не обязан перед вами отчитываться. И прекрасно знаю, как должен поступить.

– Я тоже, месье.

Короче, в итоге они немного успокоились, и Арно ушел. Директор тут же отвел меня в класс. Едва он постучал в дверь, мне стало нечем дышать, потому что только в тот момент я понял, через что мне придется пройти в ближайшее время: тридцать четыре пары любопытных глаз вовсю пялились на меня. И я подумал, что не переживу этого.

Едва подавив желание взять ноги в руки и бежать, я последовал за месье Амоном внутрь, как только женский голос произнес роковое: «Войдите!»

В то мгновение все произошло так, как я и ожидал, только еще хуже! Я не был готов к тому, что мне самому придется столкнуться с тридцатью четырьмя учениками, которых я не знал – точнее, которых не узнавал. Представь, это как снова стать новеньким, однако остальные-то уже познакомились с тобой девять месяцев назад. Хуже не придумаешь. Я ощутил, что мне не хватает воздуха и кружится голова. Пришлось глубоко вдыхать и выдыхать через силу.

Я настолько зациклился на своем дыхании, что совершенно не слышал директора. Его слова и невольные восклицания одноклассников доносились будто из тумана, а учительнице французского, мадам Бувье, пришлось дважды окликнуть, прежде чем я пришел в себя, когда директор уже вышел.

– Э-э-э… Да?

(К счастью, здесь не было Беатрисы, чтобы отчитать меня.)

– Я сказала, ты можешь сесть за свою парту. Не переживай, мы приложим все усилия, чтобы все пришло в норму, не так ли? – обратилась она к классу.

Ей ответил невнятный гул. Думаю, это значило «да».

– Ему круто повезло, – заговорил чей-то голос, пока я садился на место, – обзавелся железным алиби, чтобы баклуши бить! Когда я говорю, что забыл написать сочинение, вы меня ругаете!

Все вокруг расхохотались, и мадам Бувье призвала класс к порядку: