Анна Зенькова - Личное дело Савелия Пузикова

«Иди-иди! – однажды сказала мне бабушка. – Там тебе быстро мозги вправят. Так что обратно уже не выправишь!»

И я не пошёл. Испугался. Вот такой я – мягкий и покорный, как хлебный мякиш.

– Так ты сегодня идёшь куда-нибудь? – достучалась до меня бабушка. – Или будешь прокрастинировать?

– С тобой попрокрастинируешь, – выдал я и даже не споткнулся.

– А ты ещё не хотел ораторским мастерством заниматься! – похвалила меня бабушка.

– Я хотел бы чем-нибудь полезным заниматься, понимаешь? – вырвалось у меня отчаянное.

– И чем же, например? – Она сделала большие глаза.

– Ну-у-у, не знаю. – Я немного растерялся. – Так сразу и не скажешь.

– Вот! – Бабушка вздёрнула указательный палец. – Ты сам не знаешь, чего хочешь! Поэтому слушай, что тебе люди с опытом говорят.

– Я знаю! – У меня от обиды даже дыхание перехватило. – Я хочу быть героем. Сто раз тебе говорил!

– Впервые слышу. – Она невозмутимо поправила причёску. – И вообще, что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, – севшим голосом ответил я. – Проехали.

Бабушка не сводила с меня глаз.

– Тебя что, в школе обижают? – внезапно спросила она.

– Никто меня не обижает! – ощетинился я. – Сейчас каникулы, забыла?

Бабушка подозрительно сощурилась.

– Меня не уважают! – со вздохом признался я. – А это ещё ужаснее.

– Так-так, – она забарабанила пальцами по столу, – теперь понятно.

– Ничего тебе не понятно, – в сердцах сказал я. – Мне к репетитору пора!

Бабушка огорчённо вздохнула:

– А завтракать ты не собираешься?

Я хотел ответить что-нибудь резкое, в духе «нет, не собираюсь!». Чтобы она наконец поняла – я тоже человек и имею право голоса. Но вместо этого я примирительно вздохнул:

– Давай уже свои равиоли!

– Вот и умница! – просияла бабушка. – Тебе песто добавить?

«Песто!» – Я только глаза закатил.

Она поставила передо мной дымящуюся тарелку. Запах от неё исходил умопомрачительный.

– Всё! С завтрашнего дня ем только овсянку. Ты меня поняла? – Я быстро схватил ложку и, подцепив комочек теста, отправил его в рот. И кто только придумал этих бабушек вместе с их равиолями? Это же просто невообразимая вкуснота!

– Овсянку? – Бабушка драматично всплеснула руками. – Ну хотя бы с маслом?

– С солью! – проурчал я с набитым ртом. – И на воде!

После завтрака я таки умылся, почистил зубы и сунул голову в рюкзак – проверить, всё ли на месте.

– Ничего не забыл? – крикнула из кухни бабушка.

Вот что за человек! Как будто я без неё не в состоянии собраться!

– Забуду – вернусь, – буркнул я. – Тоже мне проблема.

– Главное, голову не забудь. – Она вышла меня проводить. – И на машины смотри, когда улицу переходишь. И то-о-олько на зелё-о-оный свет!

– Ба, – я тяжело вздохнул, – мне вроде как десять лет, а не десять месяцев. Ну сколько можно?

– Столько, сколько нужно. – Она смахнула с моей ветровки невидимые крошки. – Ну, беги уже, а то опоздаешь.

Чмокнув бабушку в гладкую щёку, я нырнул за дверь и потопал вниз по лестнице.

– Я до вечера на занятиях, – перегнувшись через перила, крикнула мне сверху бабушка. – Обед будет на плите. Погреешь!

– Пока, ба! – крикнул я.

– Счастли-и-иво!

Она захлопнула дверь.

Не успел я выйти из подъезда, как тут же наткнулся на Юрку Климова. Он живёт в соседней квартире – тоже, как и я, с дедушкой. В смысле, без родителей. Терпеть его не могу!

– А, здоров, Пузаныч! – обрадовался мне Юрка. – Ты чего, в школу намылился?

– К репетитору, – сквозь зубы процедил я.

От Юрки пахло вредностью и куревом. А у меня и на то и на это – какая-то дикая аллергическая реакция. Может, даже врождённая непереносимость.

– А-а-а, – он задумчиво поковырялся мизинцем в зубах, – тогда понятно. А я уж решил, что у тебя совсем с кукухой дела плохи. Думаю, чего это он на каникулах в школу гребёт.

– Ученье свет, а неученье – тьма! Слышал про такое? – Я с дерзким видом подфутболил коленом рюкзак и, поймав, повесил на плечо. По-моему, очень круто получилось!

– Ты оборзел? – Юрка, кажется, распознал иронию в моём голосе и тут же набычился. – В лоб хочешь?

– Я пройти хочу. Можно? – спокойно попросил я, хотя мурашки у меня по спине ого-го как забегали.

– Вали! – Он проводил меня недобрым взглядом. – Ещё увидимся!

Я сгорбился и пошёл, изо всех сил стараясь не бежать.