Анна Зенькова - Личное дело Савелия Пузикова

– Особенно полезной! – фыркнул я. – Вот ты видела мой пресс?

– Я? – удивилась бабушка. – Нет!

– Вот именно! – Я победно кивнул. – И я – нет. А знаешь почему? Потому что его не существует в природе! Вместо пресса у меня какая-то жирная колбаса вокруг пояса.

– Что ты опять выдумываешь! – отмахнулась бабушка. – Насмотришься разной ерунды в интернете и самоедничаешь. – Она навела на меня палец: – Детская полнота по-своему даже прелестна.

Я с сомнением покосился на собственный выпирающий живот:

– Да уж, прелесть!

– Твоя мама тоже была полненькой, – просветлела бабушка. – Такая миленькая, славненькая булочка. Не то что сейчас – как цапля тощая.

– Не знаю, – буркнул я. – Мы давно не виделись.

– Ну, это ты своему папе спасибо скажи, – сверкнула глазами бабушка. – За то, что он семью невесть куда увёз!

– Почему невесть? – вступился я. – Всего-то пятьдесят километров от города. В масштабах земного шара это вообще не расстояние!

– Зато в масштабах одной семьи – настоящая катастрофа. – Бабушка сурово свела брови. – Эгоист, что сказать. Эгоист до мозга костей!

– Ба-а-а, не начинай, – умоляюще протянул я.

Но по её виду уже было ясно – поздно я опомнился.

– А что мне начинать? – насупилась бабушка. – Он разве о жене подумал? А о детях, которым нужно в школу ходить и в детский сад? И вообще как-то развиваться!

Я предусмотрительно промолчал. Но бабушка уже завелась по полной.

– Я тебе вот что скажу! – заявила она. – Твой папа – до безобразия ленивый человек. И кроме этих своих бесполезных красок, ничем больше в жизни не интересуется.

– Ну правильно! – не удержался я. – Он ведь художник.

– Ха! – Бабушкины брови взлетели чуть ли не под потолок. – Видели мы этих художников, которые сутками вдоль набережной сидят. Крошки за утками подъедают.

– А мама говорит, что папа редкий талант, – снова вставил я. – И, кстати, его картины хорошо раскупают.

– Ну, это уже ваше дело. А моё – накормить, обогреть и выучить… – Бабушка поджала губы.

Я повозил по столу ложкой:

– Не надо меня выучивать! Сама же говорила: учеба – это вопрос саморазвития. Так что спасибо, как-нибудь без тебя справлюсь.

– Конечно, справишься! – Бабушка с нежностью погладила меня по щеке. – Уж ты-то точно станешь большим человеком.

– Как будто в деревенской школе нельзя учиться! – гнул я своё.

Ну правда! Почему все делают вид, что это нормально? Они там, я – здесь. Разве это справедливо?

– Ну, не скажи! – Бабушка оседлала любимого конька. – Город есть город. Здесь совсем другой уровень.

Тема образования – это бабушкино всё. Её хлебом не корми, дай поговорить об учёбе. Понятно – она же у нас профессор. Профессор китайской медицины, не хухры-мухры.

Вообще бабушка у меня мировая. Можно сказать, высший класс. Я почти уверен, что в прошлой жизни она была кем-то вроде императора. Во-первых, эти её манеры. Ну не может простой нормальный человек так аккуратно есть палочками. Я пока один ролл схвачу – уже весь в соусе. Хотя и с вилкой у меня почти то же самое. А вот бабушка, считай, виртуоз. Она не только ест, но и готовит красиво и вкусно. Особенно петушиный соус. Шучу!

Но если без шуток, то бабушка и правда знает кучу всего. И умеет тоже. Я иногда думаю, где в ней всё это помещается: и йога, и цигун, и кунг-фу! Плюс ещё корейский, китайский, японский! Меня от такого количества языков уж точно на части разорвало бы. А бабушка ничего – держится. Ещё и в университете преподаёт.

– Ты геройствовать сегодня думаешь? – напомнила бабушка. – А то уже время на часах.

Вот в этом тоже вся она. Никогда не скажет – собирайся и марш к репетитору. Для неё это грубый приём. Слишком очевидный. Она лучше будет исподтишка давить. Как это у взрослых сейчас называется – тонко манипулировать.

Да уже сколько раз такое было! И, главное, по одному сценарию. Сначала она якобы предлагает мне решить самому. Мол, сам выбирай – надо тебе это или нет. А потом начинается. Китайский? Конечно, надо! На нём скоро весь мир заговорит. Сольфеджио – обязательно, оно развивает слух. Без ораторского мастерства вообще никуда! А уж без танцев! Если ты уважающий себя человек, то какие могут быть вопросы?!

Вот и получается, что все эти геройствования, как их бабушка называет, – они только ей и нужны. Уж я бы без сольфеджио как-нибудь прожил.

Нет, я совсем не против быть героем. На оборот, очень даже за. Я, может, только об этом и мечтаю! Но не в народном же творчестве мне себя проявлять! Есть ведь какие-то мужские занятия. Вот бокс, например.