Ирина Май - Хроники Тридевятого

С тех пор как Ошин-младший вступил в должность придворного шута, он часто думал о своём прадеде, а порой видел старика во сне. Сны были странными. Первое время они удивляли и даже пугали молодого человека своим натурализмом – прадед являлся, словно живой. Вскоре Шут привык к этим удивительным видениям и даже начал общаться с предком во сне. Ян-младший чувствовал, что когда-нибудь сможет управлять сюжетами снов, и мало-помалу совершенствовал навык. Недавно Шут выяснил, что если перед сном чётко сформулировать вопрос, то «ночной разговор» будет на заявленную тему. Правда пока это не особенно помогало достичь взаимопонимания с «призраком». Яно Шин либо отвечал длинно и многословно, либо молча показывал что-то взглядом, жестом. «Расшифровывать» послания предка было трудно, речь его звучала туманно и была полна непонятных аллегорий. Кроме того, Яно Шин часто переходил на китайский или японский – языки малознакомые правнуку. В такие моменты Ошин-младший давал себе обещание выучить когда-нибудь китайский. Когда-нибудь потом… В глубине души Шут надеялся, что даже без хорошего знания китайского, он научится правильно понимать полученные во сне сообщения, если будет регулярно практиковаться. Пока получалось плохо.

Для тренировки Шут стал прокручивать в голове последний сон. Что-то там было необычное, тревожное. Кажется, прадед рассказывал о кораблекрушении. Почему об этом зашла речь? Ошин-младший позабыл и теперь силился ухватить упущенную нить. Во сне Яно Шин, седой и грустный, вывел правнука к Синему морю. Здесь всё было знакомо с детства. Вот Дуб, на нём Златая цепь… Должна быть, но… Нет, цепи не было – под деревом стоял кованый сундук. На сундуке сидели человек и кот. Да это же Гусляр и Кот Учёный! Кот подле Дуба – это в порядке вещей, а что здесь делал поэт? Ах, да – кораблекрушение…

Мысли Шута приняли новое направление – он начал думать о своём друге. Ведь, если разобраться, у Гусли и прадеда Яно Шина было много общего. Главным совпадением, безусловно, следовало считать то, что оба они попали в Тридевятое из параллельного, не сказочного мира. Это почти невозможно. Почти…

Поговаривают, существовали тайные порталы между мирами, но пройти этими тропами могли лишь избранные. Об этом Шут знал мало и пока не пытался разобраться, оставляя идею о путешествии в параллельные миры на потом.

Для простых смертных существовал, по преданию, один путь – со стороны океана. Много путешественников, пытавшихся добраться до легендарной страны морем, погибло в борьбе со стихией. В своё время Яно Шину и его жене Юй-линь повезло – океан пропустил их, единственных, кому удалось спастись во время кораблекрушения. То же самое случилось через много лет с Гуслей-ребёнком.

Мудрецы утверждали, что Тридевятое царство обладает магическим разумом и само решает, кого допустить на свои земли, а кого нет. По-видимому, человек должен обладать необыкновенными свойствами, чтобы проникнуть на заветную территорию. В случае четы Ошиных, возможно, сработала сила их необычайной привязанности друг к другу – любовь в Тридевятом ценилась. Что же касается Гусляра… Поэтический дар? Какие-то другие особенности? А может, всё-таки это дело случая? Трудно сказать наверняка.

Шут стал задумываться о мироустройстве недавно, с тех пор как начал регулярно видеть во сне прадеда, который охотно рассуждал об особенностях Тридевятого. Правда предок, по мнению правнука, слишком увлекался поиском логических связей. Ошин-младший считал, что просто верить в чудеса более естественно. Тем более – фантастических явлений вокруг было предостаточно. В существовании высших сил никто из местных обитателей не сомневался. Разве что, народ настолько привык к волшебству, что порой не замечал его. А жаль! Невероятные вещи происходили здесь повсюду.

Так, например, армия, состоящая из тридцати трёх богатырей, использовалась исключительно для парадов и турниров. Землю от внешних врагов надёжно защищала магия.

Государственным устройством была «относительная монархия», не абсолютная, не ограниченная, а именно – относительная. Смена правителя происходила непредсказуемо, по волшебству, но всегда во благо населению страны.

Не существовало и политических партий с их извечной борьбой за власть – в условиях сказочно-магической жизни политическая деятельность утрачивала актуальность.

Люди в стране были по большей части трудолюбивы, состоятельны, но не жадны.