Алла Литоренко - Ужас-шмужас Степки Пушинкина

– Ну и цены в магазинах! – возмутился Митька. – Давай не будем есть обед из столовки, принесем деду наши порции?

Тут возмутился я. По средам в столовой дают гуляш с гречкой – мое любимое.

В итоге после школы мы принесли деду Пете молоко, кефир и пригоршню жвачек. А Митька еще протянул тарелку с холодным коричневым месивом.

– Это что… – начал дед, часто моргая бесцветными глазами.

– Обед вам! Гуманитарная помощь! – подмигнул Митька и добавил. – Только вы тарелку помойте и мне верните потом, я ее обратно в столовку отнесу.

Не дождавшись благодарностей, мы убежали. А рано утром снова осаждали дверь деда Пети.

Мы решили, непременно вывести одинокого пенсионера на прогулку. Точнее на пробежку.

– Это для бодрости! Будете потом весь день порхать, как бабочка, – уговаривал Митька и тащил сонного деда за полы халата.

Кажется, деду Пете порхать не хотелось. Он махал руками и кричал: «Отстаньте, чер-р-р-рти!»

Но мы не отставали.

– Дедушка, ну кто вас спасет, если не мы? – пыхтел Митька, сражаясь с дедовым халатом.

– Вы же очень одинокий! Вам скучно, грустно и есть нечего! – не отставал я.

И вдруг дед Петя проявил ошеломительную ловкость. Собрав последние силы, он выпрыгнул из халата и тот безжизненно повис в Митькиных руках. Не успели мы ойкнуть, как дед захлопнул дверь перед нашими удивленными физиономиями.

– Не надо мне помогать! Уйдите, а то полицию вызову! Чер-р-р-рти! – крикнул он и пошлепал вглубь квартиры.

Мы еще немного постояли, подумали над ситуацией.

– Неблагодарный дед, – решил Митька. – Не будем его больше спасать.

Я обрадовался. Потому что все эти спасательные мероприятия отнимают много сил и времени. И хоть бы кто «спасибо» сказал!

На спор

Есть у нас в классе один мальчик – Коля Кутузов. Неплохой, в общем-то, человек, безобидный. И все бы ничего, но Коля любит брать всех на слабо.

– Спорим, ты на забор не залезешь? – говорит мне Кутузов после уроков.

Я смотрю на Колю, на забор, потом на Митьку Прошкина. В глазах у Митьки тоска. Помнит, наверное, чем мой последний спор закончился.

– Ну его, не слушай! А то опять растяжение заработаешь, – Митька тянет меня за собой.

Но уйти от хихикающего Кутузова я почему-то не могу. Стою посреди школьного двора и на забор этот двухметровый глазею.

Ну куда мне, такому неповоротливому, лезть? И главное – зачем?

Знаю же, что сорвусь, штаны испачкаю и спор этот дурацкий проиграю. А все равно лезу.

Мучения мои длятся не долго. Пара нелепых прыжков, пара отчаянных взмахов руками, одно короткое «ай!», и я уже лежу на земле. А рядом хохочет Кутузов.

– Спорим, тебе от мамки за куртку попадет? Спорим?

– Хватит уже! А то в глаз дам, – Митька отпихивает Кутузова в сторону и помогает мне встать.

Я отряхиваю прилипшие комки грязи и оцениваю ущерб – новенькая куртка порвана в двух местах. Мама за такое убьет, тут и спорить нечего.

Эх, ничему меня жизнь не учит. В прошлый раз я поспорил с Кутузовым, что не смогу пробежать по всем партам за две минуты до начала урока. А еще раньше – что не подтянусь на перекладине десять раз без передышки.

Споры мои с Кутузовым заранее обречены на провал. И мы оба это понимаем.

– Все потому, что он твои слабые места знает, – говорит Митька по дороге домой. – Найди то, в чем Кутузов не силен, и тоже бери на слабо.

А это мысль!

– Пошли обратно, – говорю я Прошкину решительно. – Есть идея.

Колю Кутузова мы находим на прежнем месте, у забора.

– Спорим, не залезешь? – подмигивает он Ване Егорову из параллельного 5 «В».

– Что мне, заняться больше нечем? – хмыкает умный Ваня и отходит на безопасное расстояние.

Кутузов оглядывается в поисках новой жертвы, замечает нас, расплывается в улыбке.

– Вернулись? Спорим снова не зале…

И тут я кричу, чтобы все слышали:

– А спорим, ты, Кутузов, не съешь за раз пять порций мороженого? Я съем, а ты – нет! Куда тебе?! Не сможешь! Спорим?

Ребята, которые еще не успели разбежаться по домам, смотрят на нас с интересом. Кто-то делает ставки. Глаза у Коли загораются, а щеки наливаются красным.

– Спорим, смогу! – отвечает он дрогнувшим голосом.

Ваня Егоров и Саша Чубчик бегут в супермаркет за мороженым. Спустя десять минут мы начинаем поединок.

Коля сдается на третьей порции ванильного в стаканчике. Губы у него посинели, в глазах стоят слезы.

– Ничего, – шепчет он натужно. – Отыграюсь… Еще поспорим. Я смогу… пять порций за раз.