Василий Галас - Мы ещё полетаем! Для детей среднего школьного возраста

Деревьев солнечных стена.
Все под крылом тепла.
И только ёлочка одна
от леса отошла.
Дрожит легонько поутру,
и ночи, и деньки.
Вздыхает, ёжась на ветру,
от боли и тоски.
Покой, уют в глуши лесной —
лишь о каких мечтать.
Укрывшись дубом и сосной,
и ей бы рядом стать:

ведь проще было бы вдвойне
расти среди подруг.
Но тут вся суть открылась мне,
её постиг я вдруг…
Беда корням и веткам, да,
всё говорит о том.
И донимают холода,
и вихрь сечёт кнутом,
и град и ветер ветки бьёт,
лиха гроза небес…
Но чести выше нет – берёт
с неё начало ЛЕС.

Неприглядная с утра была погода.
Но весна – оно такое время года:
ближе к полдню с неба солнце засветило,
словно лёгкую обиду нам простило.
Вот внезапно снова тучка набежала,
коготки свои от холода разжала:
заметелило… Мы ахнуть не успели —
в нас лохматые снежинки полетели…
Балерин тех не рассмотришь даже лиц —
лишь мгновения искусный танец длится.
Их высокое искусство занимает —
мне порханье мотыльков напоминает.
Снег в апреле – презабавная картина:
серых будней белым скрашена рутина.
Что-то очень уж апрель наш «демократит».
Чем зима ему за милость эту платит…

На бал весны, божественны,
пришли они, торжественны —
такие обстоятельства —
каштаны, их сиятельства.
Как на подбор, все – статные,
кудрявые, опрятные.
Одетые с иголочки.
Духи – с терпцою ёлочки.
А гляньте – как вальсируют!
В морях тепла глиссируют.
И впрямь – мечта весенняя.
Нам нет от чувств спасения…
Зелёные, великие,
синьоры ясноликие.
Они – как боги майские.
Цветы – как птицы райские.
Краса – невероятная.
Без слов – их суть понятная.

Апрель. Тепла игра без правил…
Цвет кроны персиков оправил.
А в них – на радость и на зависть —
стыдливо выступила завязь.
Она купалась в каждом утре.
И вот уже на ветвях кудри
листвы – для мая непременны.
Сулят нам грозы – откровенны —
что летом всё случится к срокам.
Едва плоды нальются соком —
возьмём сторицей за терпенье:
компотом, соками, вареньем.

Ухватился май
за лета коромысло.
Все дела его теперь —
с одним лишь смыслом:
как ему у кромки лета
удержаться,
чтобы в нём огнём
веселья продолжаться.
Как при этом
помоднее приодеться.
(От народа никуда,
увы, не деться…)
Как сыскать себе
подругу попрелестней,
чтобы счастья разразиться
звонкой песней…
Очень, очень нужно
маю постараться.
Прежде – с силам
и чувствами собраться.
А не то дожди,
пройдохи, фанфароны
подадут ненастных
будней «макароны».

Разомкнула ночь ресницы.
В небо солнышко взлетело.
Под его лучами птицы
меж листвы щебечут смело.
На земле роса живая.
Влажны лоз хитросплетенья.
День по капле – оживая —
пьют деревья и растенья.

Меж ромашек полевых,
белых, солнечных, живых,
окликаясь меж собой,
маки брызнули гурьбой.
Меж ромашек и в хлебах
бродят. Алость на губах,
и во взгляде, и в душе,
ало шепчутся в меже.
И даётся диву день:
на ромашках – маков тень
розовеет, белый цвет —
не такой уж белый, нет…
А чтоб даль была светлей,
прямо с неба, вглубь полей
вновь текут, как ручейки,
голубые васильки.

И откуда только
эти тучи вторглись…
В небо молнии
ветвистые упёрлись.
Загремели гулко
грома барабаны.
Все деревья посбегались
в караваны.
И кустов братва
решила не сдаваться.
Но от тучек
никому не оторваться…
Только было
воспротивиться хотели —
вмиг с высот
рекой дождинки полетели.
«Ах!» да «ух!» – пошло,
затем: «Невероятно!
Как ласкает этот
дождичек приятно!..»
Лужи вспыхнули,
небес ручьи поплыли.
О зонтах просторов жители
забыли.
Вновь нектарами
цветы отяжелели.
От блаженства травы
дышат еле-еле.
У деревьев
с головных течёт уборов,
и кустов причёски
мокнут у заборов.
Сыпал ливень так —
что небо облиняло:
видно – тучки
на дождинки разменяло.
Лето – веская
была тому причина.
Вышло солнце – похвалило:
«Молодчина!..»