Владислава Николаева - Третий

Мужчина со шрамом успел устроиться на стул с краю, почти на грани видимого, вновь снятый пиджак небрежно зажал в крепком, покрытом волосами кулаке. Мужчина постарше с величавой рыжеющей головой сидел по правую руку от главного, статус его получался выше, чем у того со шрамом, что толкал каталку. Девицы присутствовали. В обзор попадали два задранных гладких колена, и взгляд поначалу зацепился за них. Блондинка отчего-то трусила. Шатенка листала шелестящий глянцевый каталог. Главный был серьёзен и собран, высокий красавец-блондин добродушно улыбался, старший из мужчин был сосредоточен и держал жёсткую папку в положении для работы, а последний хищно скалил зубы, исказив рассечённое шрамом лицо.

– Ты дал ей настоя, Цжуанг? – голос главного наполнил вытянутую бело-синюю комнату, пуская по телу дрожь.

– Да, – голос Цжуанга был моложе лица.

Чёрные глаза пристально уставились.

– Я расскажу, что знаю о произошедшем с тобой. Ты расскажешь, что знаешь сама. Я говорю первый. Поняла?

– Да.

Слипшиеся губы болезненно разомкнулись.

Шатенка оторвалась от каталога, взялась за его корешок и принялась с показным видом отмахиваться. Слово вылетело из сухого рта с дурным застоялым запахом. Мужчины не обращали на сморщенную шатенку внимания. Блондинка опустила взгляд. Полина с неловкостью глянула на светловолосого. Он продолжал чуть улыбаться.

Дождавшись согласия, главный сухо, без эмоций заговорил:

– То, что произошло с тобой, рассматривается как несчастный случай, и скорее всего формулировка не будет изменена. Мы склонны считать, что на тебя напало существо, не умеющее контролировать силу. Он сильный. С высокой вероятностью, он не учился управлять даром у специалистов, но способен охранять тайну своей личности и не оставлять следов, по которым его можно было бы обнаружить. Ты – четвёртая жертва для него, и только ты выжила.

Полина посмотрела на грустно улыбающегося блондина.

– Мы заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее найти его, – продолжал главный. – Ты должна быть заинтересована в том же.

– Что вы с ним сделаете? – произнесла Полина, не узнавая собственный голос.

Мужчина ответил с едва уловимой паузой, будто не хотел признаваться, чувствуя в ответе возможность возникновения неудобной проблемы:

– Научим его пользоваться силой.

– И всё? – опять услышала себя Полина.

– Официального наказания не будет.

Значит, будет неофициальное. Зачем он уточняет? Хотел бы расположить, сказал бы, что виновника раскатают по полной… Но раз они ищут гада…

– Знаете, – замялась Полина, – я… у меня проблемы с памятью.

– Для начала мы даём тебе возможность вспомнить самостоятельно, – брюнет чуть склонил набок голову. Что-то в его тоне было нехорошее, как у медсестры, когда она со вкусом говорила кому-то «не будешь есть сам, поставим капельницу». И вроде бы понятно, что позиция её правильная, и всё равно мурашки.

Сидящие ждали. Хорошо им. У Полины весь бок отлежался, под коленом что-то тянуло и в паху щипало, хотелось расчесать. Помыться вообще мечта. Они все чистые и, наверное, обедали. Полина вздохнула, шатенка снова принялась морщиться и обмахиваться.

Чем она могла помочь? Все её воспоминания были предельно точными, до последней детали, проблема только в том, что самому старому из воспоминаний было около пяти дней. Что было в самом начале, откуда начала работать её память? Реанимация. Светлое время суток, рядом занятая бесконечными делами молодая медсестра, маленькая, юркая, очень подвижная женщина с оживлённым характером. Это верно. Но это никому не нужно, это из новейшей истории.

Перед мысленным взором всплыла дверь с влажным отпечатком ладони. Только Полина не могла взять в толк, когда она такое видела, и вообще – не вспомнился ли кадр из фильма?

Молчание затягивалось. Главному надоело ждать.

– Дай-ка взглянуть, – мужчина решительно поднялся и подошёл к каталке, отбрасывая снятый пиджак на освободившееся кресло и закатывая рукава рубашки.

– Брат, не надо! – с чувством попросил светловолосый.

Удивительно – двое не были ничуть похожи, Полине по непонятной причине стало неловко, будто она стала свидетелем чего-то слишком личного, хотя беспокоиться стоило о другом…

– Она чуть жива, перестань! – продолжал светловолосый, взволнованно дыша открывшимся ртом с белыми до синевы зубами. Запоздало Полина начала осознавать значение его слов. – Брат! Брат! Ты угробишь её! Тимур!..